– Так ведь они в здешних краях не водятся, – напомнил я. Но вытащил меч из ножен.
Панихида скривилась и нырнула в фигвам. Пук пощипывал травку на склоне. Я уснул – варвары умеют и засыпать, и пробуждаться мгновенно, на манер диких животных.
Через некоторое время меня разбудил шелест крыльев. Открыв глаза, я увидел, что это всего лишь воробей, не представлявший для нас никакой опасности, ибо воров среди нас не имелось и бить ему было некого. Но тут из укрытия выскользнула Панихида. Она вовсе не пустилась наутек, а прилегла рядом со мной и шепнула:
– Лучше бы ты меня держал, а то я могу наделать глупостей.
Ага. Кажется, моя уловка сработала. Кому захочется бегать по ночам, ежели рядом могут оказаться гарпии. С этими тварями шутки плохи.
– Делай что хочешь, демонстрантка.
Она придвинулась ко мне – теплая и мягкая:
– Я очень жалею, что убила тебя, Джордан. В первый раз Панихида назвала меня по имени.
– Ты ведь лгунья.
– Будь ты проклят! – Она стукнула меня маленьким кулачком. Совсем небольно, тем паче что мне было приятно любое ее прикосновение. Жаль, что наши отношения складывались таким образом.
– Это тоже ложь! – неожиданно заявила Панихида и поцеловала меня в губы – долгим, крепким поцелуем.
Увы, я и без ее слов знал, что все это ложь. Панихиду не заботило, жив я или мертв, она просто хотела заморочить мне голову, убаюкать меня до потери бдительности, чтобы получить возможность бежать. Во всем, что касалось женщин, я был весьма наивен, но даже моя наивность имела пределы. Да и собственный опыт чему-то учил.
Но при всем этом мне очень хотелось думать, что столь очаровательная девушка, как Панихида, демонесса она или нет, могла и взаправду увлечься простым неотесанным варваром.
– Теперь мне понятно, что случилось с королем Громденом, – пробормотал я, когда ее губы оторвались от моих.
Панихида напряглась, а потом грустно рассмеялась:
– Клянусь, я никогда не поступила бы с мужчиной так, как обошлась мать с моим отцом... Впрочем, возможно, я и сейчас лгу.
Она умолкла, уткнулась в мое плечо – и оно стало влажным. Панихида плакала. Но может ли плакать бездушное создание? И станет ли, даже если может? Разве что притворно. Но...
– Эй, с тобой все в порядке? – спросил я.
В ответ Панихида всхлипнула.
Я вел себя как дурак и понимал, что веду себя как дурак, но ничего не мог с этим поделать. Иногда мужчине приходится быть дураком, если он действительно мужчина. Я обнял ее и прижал к себе – не для того, чтобы помешать ей убежать, а потому, что мне очень этого хотелось.
Она плакала несколько минут, а потом уснула. Следом заснул и я, но через некоторое время по привычке проснулся и, глядя в ночное небо, пробормотал:
– Нет здесь никаких гарпий.
– А то я не знаю, – сонным голосом отозвалась Панихида.
Надо же, а я думал, она спит.
Во второй раз меня разбудил рассвет. Панихида лежала рядом. Этой ночью она не пыталась бежать.
Поутру мы продолжили путь. Склон изгибался к югу, и мы следовали по нему, пока не обошли зону тягучих песков, после чего вернулись на ровную землю. Здесь было полно животных, так что мне пришлось отогнать грифона и пугануть какое-то речное чудовище, но ничего интересного не случилось. На следующий день нам предстояло прибыть в замок Ругна.
– Ты знаешь, что я не хочу туда возвращаться? – спросила Панихида, глядя на меня огромными темными глазами.
– Знаю.
– Ты знаешь, что, если я вернусь, замок Ругна падет?
– Только с твоих слов. Но ты могла и солгать.
– Может, не стоит торопиться? Кажется, ты начинаешь мне нравиться.
– Не знаю, не знаю... ты что угодно скажешь, лишь бы добиться своего.
– Хочешь убедиться, что это правда? Что я очень даже к тебе расположена?
Только дурак мог согласиться на это – а уж отказаться тем более. Я понимал, что Панихида скорее всего не кто иная, как лживая, вероломная полу-демонесса, но она была прекрасна, а варвары ценят телесную красоту куда выше духовной. И если я отвергал ее соблазны, то не потому, что боялся ее тела, а потому, что боялся того, что это тело может сделать с моим умом. Но решимость моя ослабевала с каждым мгновением.
