– Пришла пора оказать мне услугу, – напомнила Колокольчик.
– Услугу? – растерянно пробормотал я. – Ах, да, конечно. Так чего же ты хочешь?
– Иди сюда, – сказала она, поманив меня к дереву.
Пошатываясь, ибо эльфийское питье все еще шумело в голове, я последовал за ней и остановился у самого ствола. И тут Колокольчик стала взбираться на вяз.
– Постой! – воскликнул я, глядя на вздымающийся вверх гладкий ствол. – Мне туда не забраться!
Лелеемый эльфами на протяжении столетий вяз был огромен, больше чем в два обхвата, причем не эльфийских, а человеческих. Ствол походил на огромную колонну, и уцепиться было совершенно не за что. Лишь на головокружительной высоте зеленела пышная крона.
– Заберешься, Джордан, – заверила меня Колокольчик, – наш грог даст тебе силу.
Сильно сомневаясь в том, что из такой попытки может получиться что-нибудь путное, я обхватил ствол – и мои руки пристали к коре, словно приклеенные. Я уперся в ствол ногой – и с ней произошло то же самое. Но я прилип намертво. Оторвать руку или ногу не стоило ни малейших усилий, так что передвигая их, я мог ползти вверх по стволу, словно муха по стене. Ну и дела! Я всегда удивлялся, как мухи ухитряются расхаживать по совершенно гладким стенкам. Теперь-то мне все ясно, они просто тайком запускают хоботки в чашечки с эльфийским грогом.
Итак, я последовал за Колокольчиком наверх, хотя голова моя отчаянно кружилась от высоты. Я знал, что, если эльфийская магия подведет, от меня останется мокрое место, но не испытывал ни малейшего страха. Во-первых, я не ожидал от эльфов ничего дурного и верил в надежность их чар. Во-вторых, даже расколошматившись всмятку, я все равно оправился бы не более чем через день. Ну а в-третьих, я настолько опьянел, что мне было попросту все равно. Казалось, ползти вверх по огромному гладкому стволу следом за эльфийской девой дело чуть ли не заурядное.
Наконец мы добрались до густой кроны, и нас окружила зеленая листва. Следуя за Колокольчиком по крепким, толстым ветвям, я добрался до сплетенного из ветвей, листьев и лиан шарообразного гнезда, такого большого, что мне удалось забраться внутрь. Там было весьма уютно – на полу лежали набитые мягкими травами подушки, а сквозь плетение стен пробивался неяркий свет.
Я прилег, прислонившись к податливой, ароматной стене, и, хотя в голове все еще шумел грог, решил наконец выяснить, что от меня требуется:
– Здесь очень мило. Но скажи, какой услуги ты ждешь? Может, хочешь, чтобы я стащил вниз что-нибудь тяжелое? – Еще не закончив, я понял, что сморозил глупость. Здесь, на ветвях вяза, любой эльф был гораздо сильнее меня.
Колокольчик улыбнулась, видимо, находя меня весьма забавным. Девушки они все такие, хоть эльфийские, хоть любые другие.
– Нет, Джордан, – прощебетала она, – тебе нет нужды напрягаться – в этом смысле.
– Ладно, я же сказал, что готов служить. Скажи только как.
– Мне нужна услуга, которую можешь оказать только ты. И не простая. Я хочу получить самое драгоценное, что ты способен дать.
Несмотря на опьянение, меня охватила тревога:
– Ты желаешь заполучить мой меч?
Колокольчик удивленно вытаращила глаза, а потом залилась смехом. Мне ничего не оставалось, как присоединиться к ней, сделав вид, будто я пошутил. И то сказать, зачем бы эльфийской деве мог потребоваться здоровенный, больше ее роста, варварский меч?
Но меня уже снедало любопытство, хотелось понять, что же из принадлежащего человеку может счесть драгоценным эльфесса.
– Моего... коня? – неуверенно предположил я.
На сей раз Колокольчик сдержала смех, но как мне показалось, это стоило ей немалых усилий. Она впорхнула мне на колено, как уже поступала под деревом.
– Ну сам подумай, – весело сказала она, – как нам затащить сюда коня-призрака? И главное, зачем?
– Сюда-то незачем, – согласился я, – но внизу он очень даже может пригодиться. Вы ведь кочуете, переходите от вяза к вязу, и кое-что вам приходится переносить с собой. Пука не теряет силы, удаляясь от дерева...
Я замолчал, увидев, как Колокольчик зажала ладошкой рот и трясется от смеха – того и гляди, слетит с моего колена. Ничего не скажешь, веселый народ эти эльфы. Я чувствовал себя полнейшим дураком, но все же ее смех меня порадовал. Раз смеется, значит, не собирается требовать у меня коня. Мне ведь совсем не хотелось предавать Пуку.
