— Я принесу, — предложил я, что и сделал, а когда вернулся, держа в руке проржавевший ключ, то застал Аниту в коридоре, — девушка дрожала всем телом.
— Я не смогу туда войти, — не столько проговорила, сколько выдохнула она. — Я еще ни разу не была у него в комнате. Мне страшно. Обычно он запирался изнутри, и по ночам я слышала доносящиеся оттуда звуки, он молился, но не Богу…
— Ну тогда подожди меня здесь, — сказал я.
Я повернул ключ, распахнул дверь и ступил через порог.
Похоже, Гидеон Годфри сам сошел с ума; возможно, он был хитрым интриганом, систематически обманывавшим и изводившим свою племянницу. Однако в любом случае он верил в колдовство.
На это красноречиво указывала обстановка его комнаты. Я увидел в ней книги, а также грубо нарисованные на полу меловые круги — их были там десятки, поспешно затертые и затем бесчисленное количество раз повторенные. На одной из стен виднелись нарисованные синим мелом странные геометрические фигуры; были там и восковые потеки от свечей, оставшиеся на стенах и полу.
В тяжелом, затхлом воздухе помещения ощущалась едкая и в чем-то даже показавшаяся мне омерзительной примесь запаха ладана. Я сразу заметил находившийся в комнате единственный острый предмет — это был длинный серебряный нож, лежавший на боковом столике рядом с оловянной чашей. Мне показалось, что он покрыт слоем ржавчины, и ржавчина эта была красного цвета…
Однако не нож послужил орудием убийства, я понял это сразу. Мне нужно было найти что-то вроде топора, но его там не оказалось.
Я снова вышел в холл.
— Может, еще где? — спросил я. — Есть еще какая-нибудь комната?
— Разве что в сарае, — предположила девушка.
— Да и гостиную мы тоже пока как следует не осмотрели, — добавил я.
— Только не заставляй меня снова идти туда, — взмолилась Анита. — Не могу… где он лежит. Поищи там сам, а я пока посмотрю в сарае.
У основания лестницы мы разошлись в разные стороны: она вышла через боковой вход, а я вернулся в гостиную.
Там я осмотрел все — заглядывал за кресла, под диван, но так ничего и не нашел. Одна лишь удушающая жара — жара и тишина. Я чувствовал, что у меня все начинает плыть перед глазами.
Зной, тишина и этот оскалившийся труп на полу. Я отвернулся, прислонился к камину и посмотрел в зеркало, встретившись взглядом с собственными налитыми кровью глазами.
И в то же мгновение увидел это. Оно походило на облачко — черное облачко, хотя на самом деле таковым не являлось. Это было лицо. Лицо, покрытое черной маской подрагивающего дыма; маской, которая пристально уставилась на меня, даже немного подалась вперед.
Оно явилось из зноя и тишины, а я не мог даже пошевелиться и лишь всматривался в извивающуюся, кружащую вокруг лица дымку.
В то же мгновение до моего слуха донесся какой-то легкий шуршащий звук, я резко обернулся.
У меня за спиной стояла Анита.
Как только я схватил ее запястья, она вскрикнула и упала. Я продолжал смотреть вниз на нее, и тут же скрывавшее ее лицо черное облачко стало исчезать, словно растворяться в воздухе.
Поиск подошел к концу. Я наконец нашел орудие убийства: оно было зажато в ее руках — окровавленный топор.
Я перенес Аниту на диван. Девушка лежала, не шелохнувшись, и я не стал пытаться привести ее в чувство.
Прихватив топор, я вышел в холл — незачем было искушать судьбу. Я по-прежнему верил Аните, но не тому черному туману, курившемуся подобно дымке, овладевавшему человеческим сознанием и заставлявшему его убивать.
Это была самая настоящая демоническая одержимость; то самое, о чем говорилось в древних книгах, которые хранились в комнате мертвого чародея.
Пройдя холл, я вошел в небольшой кабинет, располагавшийся как раз напротив гостиной. Там же стоял телефон, я снял трубку и связался с коммутатором.
Меня соединили с полицейским управлением. Не знаю, что заставило меня позвонить именно им, а не шерифу. Все то время, пока я разговаривал, я словно пребывал в какой-то полудреме. Так и стоял, сжимая в одной руке топор и рассказывая о совершенном убийстве.
С другого конца провода начались вопросы, но я не стал на них отвечать.
— Приезжайте в дом Годфри, — вот и все, что я сказал. — Там совершено убийство.
