– Мне повезло, что я тебя встретила. – Я улыбаюсь Кайле. – И мне втройне повезло, что ты неравнодушна к сумасшедшим чудачкам. Да я просто выиграла лотерею дружбы.
– Так же как и я, – отвечает Кайла, надувая губки. – Без тебя я бы никогда не поняла, что Эйвери меня использовала.
– Джек помог.
Хихикнув, она кивает.
– Полагаю. Немного.
– Помнишь, как мы впервые встретились на вечеринке у Эйвери? И он довел тебя до слез?
– О боже, я была такой плаксой. Даже не верится, какой я была дурочкой. И это было всего десять месяцев назад. За это время я могла бы родить ребенка.
– Плаксивого ребенка, – уточняю я.
– Все дети плаксы, – возражает она.
Прищурившись, я принимаю вид старого мудреца и произношу, словно постулат:
– Но все ли плаксы… дети?
Кайла слегка толкает меня, а затем вздыхает и откидывается на спинку сиденья.
– Джек первым указал мне на это. Он заставил меня все подвергнуть сомнению: почему я тусовалась с Эйвери, по-настоящему ли я наслаждалась ее обществом, сколько моих чувств было скрыто за шопингом и сплетнями. Без него у меня бы на это ушло гораздо больше времени.
– Его бы не убило, если бы он немного это подсластил, – ворчу я. – Вилли Вонка делает это постоянно, и с ним все в порядке! Конечно, он сумасшедший и, возможно, одержимый мыслью об убийстве, но здоровье у него отменное.
Кайла смеется и качает головой.
– Ты же знаешь Джека. Это не в его духе.
Я улыбаюсь, немного криво, но все же улыбаюсь. Кайла кладет руку мне на плечо.
– Вы двое… одинаковые. Раньше я этого не замечала, но Рен указал мне на это, и… он прав. Вы действительно одинаковые. И я думаю… думаю, несмотря на то, что сейчас он выбрал бегство, он вернется. Таких людей, как ты, не часто встретишь. Он вернется.
– И когда он вернется, я его обезглавлю, – гордо объявляю я.
– Ты поприветствуешь его, – строго говорит Кайла, – объятиями.
– Я поприветствую объятиями его безголовое тело!
Кайла хлопает себя по лбу, и я, смеясь, ее обнимаю. Смеясь, теплым смехом. Настоящим смехом. Смеясь впервые за очень долгое время.
На самом деле я не теряю свою лучшую подругу.
Просто каждая из нас идет своим путем. Мы разлетаемся на разных потоках ветра, но мы воссоединимся вновь. Мы изучаем земной шар в разных направлениях. Как Колумб и Магеллан, смело направляемся туда, куда не ступала нога вонючего европейского исследователя шестнадцатого века и его жалкой команды больных цингой! Вот только один умер от лихорадки и вроде бы мятежа, а второй был расистским ублюдком, который поспособствовал столетнему геноциду, в общем, хорошо подумав, я решаю отклонить эту метафору целиком.
– 5 –
3 года
45 недель
0 дней
Я пришла к сверхоригинальному и уникальному выводу: уезжать из дома – хреново. Во всей истории человечества еще никто не приходил к подобному выводу. Никто, кроме меня. Я особенная.
– Айсис, мы опаздываем!
А также я опаздываю. Постоянно.
Хотя то, что я опоздаю, никоим образом не удерживает меня от надлежащего прощания, поэтому, пока мама заводит машину, я стою в дверях и вдыхаю затхлый воздух восемнадцатилетней тоски. Конечно, я не провела здесь все восемнадцать лет жизни, но вся хрень, которая произошла со мной за последние полтора года, подарила мне такое ощущение.
Прощай, маленькая комната.
Прощай, девочка, которой я была.
Я обнимаю мисс Маффин и ухожу…
Мама едет медленно и осторожно. Я, потягивая имбирный эль, наблюдаю за мелькающей дорогой, и внезапно ужасающая мысль бьет меня по макушке своей потной ладошкой.
На что, черт побери, я потратила свои подростковые годы?!
Я не работала волонтером, не занималась спортом. Не стала королевой воинов в свой шестнадцатый день рождения, который должен был завершиться говорящим котом и появляющейся волшебным образом одеждой. Мне даже из Хогвартса не присылали письмо, и я реально не простила их за это! Ну погодите, пока я не приеду в Лондон, не найду платформу девять и три четверти, не пройду сквозь стену на другую сторону и не высвобожу свой гнев. Я превращу Волан-де-Морта в свою марионетку. Поцелуюсь взасос с Драко. И вышколю кучу домашних эльфов развлекать меня и приносить мне виноград...
