Таккер повернулась ко мне:
– Я тебе помогу подогнать маску.
Я помотала головой:
– Оставьте меня напоследок. Чем меньше я проведу времени в этой штуке, тем лучше.
Она облизала губы, хотела что-то сказать, передумала и спросила:
– Как ты вообще?
В обычной ситуации я бы сказала «нормально», но сейчас они зависели от меня. Может быть, даже их жизнь от меня зависела. Насколько я боюсь? Боюсь.
– Не совсем, – ответила я.
– У тебя клаустрофобия?
У меня, наверное, был удивленный вид, потому что она сказала:
– Многие хотят быть пожарными, но посреди пожара, в маске, и когда дым такой густой, что собственной руки не видно, клаустрофобия очень мешает.
Я кивнула:
– Понимаю.
– Есть такое упражнение, когда полностью закрываешь глаза и подгоняешь снаряжение на ощупь, будто в дыму. Оно показывает, кому наше дело не под силу.
– Я могу надеть костюм, но без дыхательного аппарата. Тут все дело в сочетании костюма и звуке собственного дыхания. У меня был несчастный случай в колледже при погружении.
– Ты сможешь? – спросила она. Не тоном обвинителя – просто хотела знать.
– Я вас не брошу, – кивнула я.
– Я не об этом спрашивала.
Мы с ней поглядели друг другу в глаза.
– Дайте мне пару минут. Я просто не знала, что такое этот костюм. Все будет нормально.
– Ты уверена?
Я кивнула.
Она больше ничего не сказала, просто отошла, оставив меня собираться с духом.
Врен отошел поговорить с Фултоном. Он и Таккер шли с нами, потому что были фельдшерами, и их медицинская подготовка могла понадобиться. А вот Фултона, честно говоря, мне не хотелось тащить в темноту к вампирам. Он слишком на них реагировал. Я не ставила ему это в вину, но иметь его за своей спиной тоже не хотела. Ну, если посмотреть, как я тяжело дышу и покрываюсь испариной, то и меня там, внизу, тоже можно не захотеть. Ладно, черт возьми, я справлюсь. Должна справиться.
К нам подошла детектив Тамми Рейнольдс, переваливаясь в неуклюжем костюме. Для Дольфа не нашлось подходящего размера, и потому она была моим вооруженным резервом. Вот радость-то! Ну уж никак нельзя посылать пожарников внутрь, если Тамми будет их единственным прикрытием.
Она как-то смогла нацепить наплечную сумку на костюм. Эта сумка была с единственным ремнем через плечо, без продевания рук в лямки. Раньше, когда я ходила за покупками, кобуры, перекинутые через плечо, слишком сильно ерзали. Частично это из-за узких плеч. Пришлось их подогнать. Никогда не покупаю вещей, с которыми надо возиться. Ни платьев, ни кобур.
Рейнольдс мне улыбнулась:
– Ларри действительно расстроился, что не может пойти с тобой.
– Мне так легче, – ответила я.
Она нахмурилась:
– Я думала, ты хочешь, чтобы он прикрывал тебе спину.
– Это да, но пистолет не очень ему помажет, если обрушится потолок.
– Ты думаешь, он обрушится? – спросила она.
Я пожала плечами и сосредоточилась на одевании, на мелочах, на добродушных подколках Врена. Сумела отвлечься от мысли, что мы пойдем по полу, который может под нами подломиться, потом спустимся под потолок, который может свалиться сверху, и будем шлепать по воде, полной гробов и вампиров. Что может быть лучше?
– Скажем так, что я осторожна.
– И ты не хочешь рисковать жизнью Ларри.
– Так и есть. Мне не нравится мысль о том, что Ларри пострадает – от чего бы то ни было. – С этими словами я посмотрела на нее пристально.
Она мигнула карими глазами, потому улыбнулась:
– И мне тоже, Анита. Мне тоже.
Я кивнула и закрыла тему. Свою родительскую роль я исполнила. Не знаю, почему я не доверяла Тамми, но так и было. Женская интуиция, а может, я вообще больше никому ни в чем не доверяла. Может быть.
Таккер вернулась к нам:
– Пора одеваться. – Смотрела она прямо на меня.
Я кивнула. Она помогла мне отрегулировать маску. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании – вдох, выдох, вдох, выдох. Если при погружении дышать слишком быстро, можно легкие порвать. А сейчас – только заработать гипервентиляцию.
Таккер пристроила шлем мне на голову. Я смотрела, как она это делает, понимая, что глаза у меня чуть расширены.
По рации в маске раздался жизнерадостный голос Врена:
– Дыши свободно, Анита!
