– Анита! – сказал Стивен и протянул ко мне руку. Лицо его было невредимо – ни шрамов, ни каких бы то ни было следов.
Я взяла его за руку и улыбнулась:
– Знала я, ребята, что на вас все быстро заживает, но чтобы так быстро! У тебя в прошлый раз был вид совершенно жуткий.
– У меня еще худший вид был, – произнес тихий мужской голос. На соседней кровати лежал Натэниел. Длинные рыжеватые волосы висели блестящим занавесом вокруг лица – пожалуй, ниже талии. Никогда не встречала мужчин с такими длинными волосами. Лица его я не видела, потому что смотрела только ему в глаза. Они были сиреневатыми с бледно-голубым оттенком и завораживающе-притягательными. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы все-таки отвести от них взгляд и посмотреть на Натэниела. Сейчас он выглядел на несколько лет старше, чем в состоянии обморока – лет на шестнадцать или семнадцать. Вид у него был все еще больной, истощенный и уставший, но поправлялся он быстро.
– Да, у тебя был вид еще хуже, – согласилась я.
Стивен обернулся к полисмену Смиту, как к старому другу:
– Можем мы немного поговорить наедине?
Смит поглядел на меня:
– Вы не возражаете?
Я кивнула.
Он встал:
– Не знаю, как это понравится Пэджетту, так что если хотите обменяться секретными кодами или там еще что, то побыстрее.
– Спасибо, – сказала я.
– Не за что. – Он остановился перед Лоррен, подходя к двери. – Вам спасибо. У Кроссмена жена и две дочери. Они бы вам тоже сказали спасибо, если были бы здесь.
Лоррен покраснела и кивнула, пробормотав:
– Всегда пожалуйста.
Смит вышел, и я подошла к кровати Натэниела.
– Рада познакомиться, раз ты очнулся.
Он попытался улыбнуться, но было видно, что это ему трудно. Натэниел протянул мне левую руку – на правой стояла капельница.
Пожатие у него было дрожащим и слабым. Он подтянул мою руку к губам, будто хотел поцеловать. Я не сопротивлялась. Он был так слаб, что рука у него дрожала.
Потом он прижался губами к моей руке, закрыв глаза, будто отдыхая. На секунду я подумала, что он потерял сознание, но тут высунулся его язык – быстрый и влажный.
Я отдернула руку, подавив желание вытереть ее о джинсы.
– Спасибо, вполне достаточно было бы рукопожатия.
Он нахмурился:
– Но ты же у нас leoparde lionne, – сказал он.
– Да, мне это уже говорили.
Он повернулся к Стивену.
– Ты мне соврал, – сказал он, и в светлых глазах его задрожали слезы. – Она не будет нас питать.
Я посмотрела на Стивена:
– Я что-то пропустила?
– Ты видела, как Ричард делится кровью со стаей?
Я начала было говорить «нет»...
– Я видела, как он дал однажды Джейсону слизнуть кровь с ножа. Джейсон от этого был почти пьян.
Стивен кивнул:
– Это оно и есть. Габриэль умел делиться кровью.
Я приподняла брови:
– А я не знала, что у него есть такая сила.
– И мы не знали. – Это сказал Кевин. – Очень интересно было послушать, как Натэниел о нем рассказывает. Он был наркоманом и уличной шлюхой, когда Габриэль его подобрал и дал ему вторую жизнь.
– Что ж, молодец, что отучил его от наркотиков, но Габриэль его продавал. Причем самой извращенной клиентуре.
Кевин потрепал Натэниела по спрятанной под одеялом ноге, как треплют собаку.
– А Нату это нравится. Правда, мальчик?
Натэниел поглядел печально и тихо сказал «да».
– Только не говори мне, что любишь, когда тебе выпускают кишки.
Он закрыл глаза:
– Нет, это нет. Но до того...
– Ладно, ничего, – сказала я, и тут мне в голову пришла мысль. – Ты сказал полиции, кто это с тобой сделал?
– Он не знает, – ответил Кевин. В углу рта у него торчала незажженная сигарета, будто даже вкус бумаги был ему приятен.
– Как – не знает? – спросила я.
Ответил Стивен:
– Зейн его заковал цепью и завязал глаза, а потом ушел. Так было договорено. Натэниел их не видел.
– Их?
– Их, – подтвердил Стивен.
Я заставила себя успокоиться, сделав несколько глубоких вдохов.
– Ты не помнишь каких-нибудь отличий или примет, по которым их удалось бы опознать?
– Духи с ароматом гардении и запах рвоты.
Ага, это еще как поможет.
Натэниел поглядел на меня в упор, и глаза его больше не были тусклы от болезни. Я поняла, что. они тусклы от жизненного опыта. Жизнь его заездила, будто он заглянул в самые нижние круги ада. Он выжил и может об этом рассказать, но невредимым он оттуда не вышел.
