Сражаться с чвиденча, даже в таком ослабленном состоянии, при помощи меча было бесполезно. Головы паукообрашых тварей с кулак величиной прятались глубоко в центре туловища. Можно было отсекать лапы одну за другой, надеясь причинить существам какой-либо реальный вред, но конечности могли регенерировать.
Продолжая парить над оглушенными тварями, Каватина прижала рог к губам в третий раз, понимая, что этим может накликать беду. В магический рог полагалось трубить лишь один раз в день. Более частые попытки высвободить его энергию грозили вызвать взрыв, который, самое малое, мог лишить ее чувств, а в худшем случае сломать ей шею, но Каватина не стала бы Рыцарем Темной Песни, бойся она рисковать. Сражающийся с демонами не на жизнь, а на смерть должен быть смелым.
Она дунула — и третья волна звука ударила в чвиденча, сокрушая их. Они рухнули на землю, разок-другой дернулись и издохли.
Тем временем Халисстра продолжала сражаться с напавшей на нее тварью. Она отшвырнула ее от себя взмахом могучей руки, но чвиденча, кубарем прокатившись по земле, прыгнул на нее снова. Существо приземлилось ей на спину, повалив ее. Лапы его вдавились в ее тело, пытаясь зацепиться.
Халисстру было не так-то просто одолеть. Она вскочила, перебросив тварь через голову, и оказалась с ней лицом к лицу, — в результате этого маневра на плечах ее остались глубокие раны. Она вонзила ядовитые зубы в одну из лап существа. Чвиденча пытался вырваться, но паучьи лапки Халисстры мигом обхватили его и крепко прижали к ее груди. Она кусала снова и снова, подбираясь к самой середине, где сходились лапы существа, — и наконец по телу чвиденча пробежала дрожь и лапы его бессильно повисли.
Каватина опустилась на землю рядом с Халисстрой:
— Здорово.
Халисстра, сверкая глазами, отшвырнула безжизненного чвиденча прочь.
Каватина приблизилась, протягивая руку:
— Эти раны. Может, я попробую исцелить…
— Нет. — Халисстра отпрянула, голос ее был суров. — Меня исцелит уговор с Ллос.
Каватина опустила руку. Она подошла к чвиденча, облепленному паутиной, и острием меча перевернула его на спину, пульсирующим шариком плоти — головой существа — кверху. Она проткнула его кончиком клинка. Когда чвиденча испустил дух, меч радостно запел.
— Трудно поверить, что когда-то это были дроу, — сказала Каватина, выдергивая меч.
Халисстра подняла голову.
— Порождения Ллос, как и ты. — Каватина направилась ко второму чвиденча, перевернула его и снова ударила, чтобы быть уверенной, что он мертв. — Каждая лапа — это дроу, чем-либо прогневавший Ллос. Ужасная магия преобразила их и связала воедино, создав существо, ведающее лишь боль и ненависть. — Она подошла к третьему, перевернула и вонзила меч. — Убивая, мы оказываем им услугу. Среди лап могут оказаться и провинившиеся перед Паучьей Королевой лишь тем, что подумывали о переходе в иную веру, возможно, даже в веру Эйлистри. Быть может, какие-то из душ, освобожденных нами, отправятся танцевать с богиней в ее владениях. — Она повернулась к Халисстре. — И это доказывает, что надежда есть всегда, каким бы ужасным ни казалось твое положение.
Халисстра либо не услышала, либо намеренно не обратила внимания на ее слова.
— Ты охотилась на чвиденча прежде.
— Среди прочих. — Она кивнула на раны Халисстры. Они уже затягивались. — Ты можешь идти дальше?
— Да.
Они снова двинулись к каменным пикам и вскоре достигли их. Каватина увидела, что это и в самом деле были окаменевшие лапы, в большинстве своем перерубленные во втором суставе, когти их сплавились воедино с камнями, в которые они упирались. Каждая лапа была величиной с дом. Каватина попыталась представить пауков, которым принадлежали когда-то эти лапы, и содрогнулась. Такие существа могли быть порождениями одного лишь Абисса.
Большая часть каменных пик была облеплена паутиной, порванными флагами свисающей со щетин, торчащих по краю лап. Однако на одной из пик паутины не было. Около двухсот шагов в высоту, она была вся перекручена, напомнив Каватине дерево, служившее порталом. Халисстра остановилась перед пикой и похлопала по черному камню.
