Тем не менее Каватина обнажила меч. Приказ боевой наставницы храма патрулям был ясен. Всякий монстр, сколь бы малую угрозу он ни представлял, должен быть уничтожен. Пещеры, которыми недавно завладел Променад, должны быть свободны от нечисти, и для этого существовали правила, которым надлежало следовать. Например, вспомнить в минуту тревоги о пользе беззвучной речи.
— Оставайся здесь, — знаками велела Каватина Талесте. — Я проверю. На всякий случай наложи на себя защиту.
— Может, мне пойти с вами?
— Нет. — Меньше всего Каватина хотела, чтобы начинающая путалась под ногами во время охоты, и даже если окажется, что там, наверху, клоакер, все будет кончено в считаные мгновения.
Пока Талесте торопливо шептала охранительную молитву, Каватина произнесла слово, активирующее ее магические ботинки. Они подняли ее в воздух напротив окна, на которое указала начинающая. До свода здесь было шагов сто, а окно оказалось выбитым. Лишь несколько иззубренных осколков прозрачного камня торчали из отверстия, зияющего в дюжине шагов от нее. Когда Каватина подлетела к нему, кусок прозрачного камня с ладонь величиной вывалился из остатков оконной рамы и упал, вдребезги разбившись о каменный пол. Талесте шарахнулась от него, меч дрожал в ее руке.
Поднявшись к дыре в потолке, Каватина улыбнулась. В комнате наверху что-то было. Она перехватила Погибель Драконов двумя руками, поудобнее взявшись за потертую кожу рукояти. Что бы там ни было, она готова.
Окно выходило в помещение, бывшее некогда величественным залом. Вдоль каждой стены стояли пьедесталы с каменными бюстами тех, кто населял когда-то знатный дом. Некоторые изваяния упали и, разбитые, валялись на полу, но другие уцелели. На возвышении в одном конце помещения, наверное, прежде располагался трон. За возвышением виднелись остатки мозаики, большая часть которой давно поотлетала. Осталось, впрочем, достаточно, чтобы разглядеть дроу, смиренно преклонивших колени перед алтарем, хотя объект их поклонения был неразличим. Налево и направо вели боковые ходы.
Все это Каватина разглядела с одного взгляда. Судя по всему, помещение было таким же пустым, как и все остальные здесь, но впечатления бывают обманчивы. Пролетая в окно, она изогнулась, уворачиваясь от остатков рамы. Упал еще один кусок прозрачного камня — очередной повод Талесте вздрогнуть. Опускаясь на более надежный участок пола, Каватина запела молитву. Магия провидения расходилась от нее волнами, заполняя зал. Если то, что находилось здесь, было невидимым, то магия, укрывающая его от глаз, вот-вот будет рассеяна.
Возникло существо, изготовившееся к прыжку: паук величиной с крупную собаку, каждая тонкая лапа длиной в два роста Каватины. Он бросился на нее — зубастые челюсти разинуты, из пасти капает слюна, сверкающая, будто золотой волшебный огонь.
Каватина рубанула существо, устремившееся к ней, но паук в прыжке извернулся, уходя от лезвия. Удар, который должен был разрубить его туловище надвое, вместо того лишь срезал несколько щетинок с головы. Странно, что паук повернул голову навстречу мечу, показалось даже, что он пытается укусить оружие.
Паук приземлился на стену и немедленно нацелился брюхом на воительницу. Едва его прядильные органы открылись, Каватина вскинула левую руку и выкрикнула имя Эйлистри. Мерцающий щит в виде полумесяца возник перед нею как раз вовремя, чтобы остановить паутину, которой выстрелил в нее паук. Магический щит задрожал, когда паутина ударилась в него, потом медленно провис до пола под тяжестью массы сверкающих золотых нитей. Каватина рассеяла щит, предоставив липкой паутине упасть.
Она пошла в атаку. Выпустив из рук Погибель Драконов, Каватина пропела молитву, и меч заплясал в воздухе, устремившись к монстру, — отвлекающий удар, который позволит ей провести вторую атаку. Она ожидала, что паук уклонится от клинка, но, вместо этого, чудовище выжидало, не шевелясь, пока меч, направляемый простертой рукой Каватины, летел к нему по воздуху. Паук спрыгнул со стены, прямиком на меч. Две пары клыков сомкнулись на металле. Паук перелетел через Каватину и приземлился на потолке с мечом в зубах. Потом он начал грызть его, словно наслаждаясь вкусом клинка.
