Солтан Кабабов повел могучими плечами и склонился над ним.
- Послушай, Гатыгов, почему бы тебе не облегчить душу? Тебе же будет легче. И забудь старую хохму о женщине в качестве алиби, она тебе не поможет.
- Но это правда! - Рашид взорвался. - Бога ради! Неужели вы все свихнулись? Да и эти деньги не принадлежали Акперу. У него не было таких деньжищ - только несколько долларов.
- Те деньги, что были у тебя, когда мы тебя задержали... - проворчал Солтан. - Ты сказал, что выиграл их. Вероятно, ты сказал первое, что пришло тебе в голову. Ведь ты знал, что Акпер выиграл эти бабки прошлой ночью - около пяти штук. Вот тебе и пришло это в голову. Так?
- Не так. Он не выигрывал. Разве что несколько баксов. - Рашид стиснул зубы и с безнадежным видом покачал головой. - Что с вами, в самом деле? Откуда у вас такие безумные идеи? Вы подстроили все это?
Кабабов смахнул Сафара с его стула и сам сел перед Рашидом. Удивленно глядя на него, он сказал:
- Послушай, Гатыгов. Мы ведь неплохо к тебе относимся. Понимаешь, о чем я говорю?
Рашид неохотно кивнул. Разумеется, Солтан, как и Сафар, был настроен против него, но все же большой, грузный мент казался справедливее, дружелюбнее.
- О'кей, - продолжил Кабабов. - Ты был прошлой ночью в "Хазаре". Вместе с Акпером... Рашид опять кивнул:
- Да, я ушел где-то между восемью и девятью. Кажется, около половины девятого.
- Короче, ты был там и видел, как Акпер снял много "капусты".
- Не было этого.
На челюстях Кабабова набухли и спали желваки.
- Не глупи, Гатыгов. Тут дураков нет. Мы проверяли и знаем, что он выиграл. Мы навели справки в клубе и говорили с кассиром, выдавшим ему бабки. Расспросили тех, кто был в клубе и видел, как он их выиграл. Ему чертовски везло. Это доказано. Поэтому не глупи, не делай себе хуже.
Рашид попытался собраться с мыслями. Он ничего не понимал. Все так запуталось, но он же может доказать, что невиновен. В этом-то он уверен. Значение имеет только одно: Акпер мертв.
- Я сказал вам правду, - ответил он. - Почему вы не ищете настоящего убийцу?
Они заулыбались и переглянулись, словно наслаждались какой-то известной только им одним шуткой.
Последовали новые вопросы, но Рашиду все надоело; он перестал отвечать и даже закрыл глаза. В конце концов они плюнули и засунули его в камеру, захлопнув и заперев за ним тяжелую стальную дверь.
Кабабов чуть задержался у двери, и Рашид спросил без всякой надежды:
- Вам ведь наплевать, а, Кабабов? Всем вам? Вам до лампочки, виновен я или нет, лишь бы было на кого навесить убийство. Прекрасная система!
Кабабов уставился на него:
- Не понял. Сначала ты прибегаешь к старой как мир хохме с алиби. Но при тебе оказывается часть украденных денег, а остальные - в твоей комнате. Мотив налицо, и тебе не отвертеться. Ты же разыгрываешь оскорбленное достоинство.
- Иди на х...! Тоже мне, нашел козла отпущения! Лицо Солтана вытянулось, но он тут же взял себя в руки и ответил:
- Не знаю, зачем теряю с тобой время, но скажу тебе кое-что. Ты считаешь нас грязными лягавыми, которым по фигу, кого сажать, лишь бы посадить. Так ты ошибаешься. - Он устало вздохнул. - Все не без греха - и менты, и деловые, и политики, и... Мы живем не в том мире. Иногда мне хочется запрыгнуть на одну из летающих тарелок и смыться на Марс или откуда там они прилетают. Возьми в толк одно, Гатыгов: ты не находился бы сейчас здесь, если бы мы не были убеждены в твоей виновности. А теперь ты иди на х...!
Кабабов повернулся и пошел прочь, оставив Рашида в камере наедине с самим собой.
После полудня Рашид забарабанил по решетке камеры. Подошедший надзиратель рявкнул:
- Кончай шуметь! Ты что, хочешь отлить?
- Я хочу поговорить с Солтаном Кабабовым.
- О чем?
- Об этом я скажу ему лично.
- Ну извини, - бросил надзиратель и повернулся, чтобы уйти.
Рашид прижался к решетке и крикнул отчаянным голосом:
- Это важно! Он захочет поговорить со мной!
- Обязательно, конечно. Конечно захочет.
- Речь идет об убийстве. Но я не буду говорить ни с кем, кроме Солтана Кабабова.
Надзиратель пристально посмотрел на него, бросил:
- Я подумаю, - и скрылся в коротком коридоре. Рашид внимательно оглядел камеру. Голая комната около восьми квадратных метров с двумя железными койками, закрепленными одна над другой у левой
