Дженни перестала жевать.
— Прекрасный конец для такой паршивой жизни, — заключил Кроу.
— Ага, — промямлила Дженни, пытаясь взять себя в руки, хотя слезы застили ей глаза. Она положила чизбургер и выплюнула на тарелку непрожеванный кусок. — Ну ты и скотина, — сказала она, выбежала из кабинки и метнулась к двери.
Кроу сделал знак официантке, которая знала его как завсегдатая, знала, что он из полиции. Одним быстрым жестом он велел ей приписать стоимость заказа к его счету, потом бросился к выходу. Зимний воздух студил его лицо. Он позвал Дженни, которая быстро удалялась на запад по Блур-стрит к сверкающим огням «Честного Эда», шла торопливо, изредка спотыкаясь, то поднимала руки к лицу, то опять опускала. Вытирает слезы, подумал Кроу, испытывая отвращение к самому себе за то, что ему приходится быть таким грубым. Но он знал цену этому предостережению, которому она должна внять, предупреждению, которое она вспомнит, когда знаки скажут ей, что он был прав, когда Стэн Ньюлэнд заикнется о том, чтобы подключить видеокамеру к их невинным играм. Предупреждению, которое может дать ей время для побега, прежде чем появится нож.
Новую видеокассету отправили с курьером на склад на Эшбриджес-Бей неподалеку от бульвара Лейкшор. Служащий в приемной расписался в получении и отправил ее в офис Грэма Олкока.
Сломав печать на пакете, Грэм достал кассету и вставил ее в видеомагнитофон, включил телевизор и стал ждать, когда кончатся помехи и покажется картинка.
Началось с обычной сцены секса. Двое мужчин и женщина. Когда Грэм увидел лицо женщины, ему стало противно до невозможности. Это была женщина средних лет, потрепанная, совершенно не возбуждающая. Какая-то загнанная, совершенно незаинтересованная, возможно, ей заплатили за порносцену. Может, проститутка. Такая запись многого не стоит. Чем старше мясо, тем дешевле кино.
Когда пришло время ее связывать, она подчинилась без борьбы. Последовавшая пытка даже не заставила ее как следует завопить. Она только все время дергалась. Полный провал. Люди хотят молоденьких девушек, энергичных, которые громко вопят, дрожат и умоляют, когда появляются бейсбольные биты, трясутся, уже не в силах рыдать, когда от ударов вздрагивают их белые тела, которые блюют и испражняются, когда их вспарывают, а не каких-то затасканных, обколотых потаскух, которым уже наплевать, живы они или мертвы. Это не зрелище. Это банальность.
Грэм выключил видеомагнитофон, расстроенный и разочарованный. Он посмотрел в большое окно кабинета вниз, на склад. Контейнеры и ящики приходят и уходят. Старинные вещи и копии, элитная электронная техника. Произведения искусства. Самые высококлассные вещи в мире. Если бы только эти добродетельные снобы из высшего общества знали, что перевозят в их мебели взад-вперед через границу. Компания Грэма покупала и продавала изящные вещи, а еще занималась перевозкой и доставкой антиквариата для тех, кто переезжал из одной страны в другую. Он назвал свою компанию женским именем — «Сара Свон импортинг», — чтобы создать впечатление, будто компанией руководит женщина. Симпатичное имя для золотых девочек из Торонто, которые могли идентифицировать себя с ним. Хотя на самом деле он украл имя у малоизвестной порнозвезды, которую обожал еще подростком.
Он часто испытывал искушение оставить копию записи в бюро или шкафчике одного из больших угловых гарнитуров. Впустить кровавое очарование в элегантную гостиную ничего не подозревающих покупателей. Шокировать и подорвать устои, подвергнуть женщин-зрительниц откровению. Эта мысль его возбуждала. Произвольный сексуальный эксгибиционизм перед миллионами людей. Если бы он мог сделать по-своему, он бы пробрался в студию какой-нибудь крупной телекомпании — Эн-би-си, Си-би-эс, Эй-би-си — и через спутник толкнул бы какой-нибудь фильмец во все гостиные Северной Америки.
Его проняла дрожь от мысли об этой диверсии, он представил себе, как бы техники «Стар электроникс», одного из предприятий Стэна Ньюлэнда, выполнили свое пиратское задание по захвату спутника. Стэн расхваливал этот проект, считая его превосходным способом прокручивать незаконную рекламу в домах зрителей, а подпольные сети спецгрупп с особыми интересами — Общества насилия против женщин, Христианской церкви арийских наций, Ку-клукс-клана — будут платить ему бешеные деньги, чтобы транслировать свои ролики во всех домах. Однако на самом деле у Стэна были другие планы относительно вторжения в тонкие, чувствительные области разума. И Ньюлэнд, и Олкок верили в первобытное, глубокое стремление человека к насилию и сексу. Элитарный кодекс поведения и этикет нужны всего лишь для того, чтобы подавлять ярость. Но ярость никуда не исчезала, как неумолчная энергия пульса, стучавшего в сердце от возбуждения. Нужна только провокация, чтобы поистине стать самим собой.
