— Жалко, что вас не было на симпозиуме, — заметил собеседник. — Мы там эту версию не догадались проработать.
— Вы вот смеётесь, потому что вы теоретик. От жизни оторваны, — убеждённо заявил Ямщиков. — А жизнь, она штука сложная, в ней всему есть место…
— Ну, а куда корабли деваются? — поинтересовался сосед. — Ну, предположим, рулевой, как вы говорите, нарушил режим. Ну, сбился корабль с курса, но ведь куда-нибудь он всё равно должен приплыть. С чего бы ему ко дну-то идти?
— Да, тут загвоздка, — согласился Олег. — Тут я ещё не продумал. — Он снова с опаской взглянул в иллюминатор и поинтересовался: — Ну, а вы сами-то как считаете? В чём тут собака зарыта?
— Гм… С уверенностью, конечно, сказать не могу… Есть, например, такая гипотеза, что как раз в этом месте находится, так сказать, окно в антимир. И при определённых обстоятельствах самолёты или корабли туда как бы засасывает…
— В антимир? — нахмурился Ямщиков. — Что это ещё за пакость такая?
— Это не совсем пакость, — пояснил сосед. — Это просто мир, похожий на наш, только там всё наоборот.
— Как это? — удивился Олег. — Абсолютно всё?
— Абсолютно всё. Вот мы с вами, скажем, дышим кислородом, а выдыхаем углекислый газ. А в антимире… в антими…
Но договорить он не успел. Самолёт резко тряхнуло, потом ещё раз, и Ямщиков с ужасом почувствовал, что он проваливается куда-то в бездну. Неодолимая сила вдавила левого защитника в кресло, в глазах у него потемнело, как будто его стукнули мячом по затылку. Он вспомнил детство, вспомнил своего первого тренера, вспомнил второго. Второго числа должны были выдавать зарплату, а он её не успел получить. Вот так всегда и выходит! Обидно. Он хотел ещё вспомнить жену и товарищей по клубу, но этого ему не было суждено. Раздался страшный, ушераздирающий грохот, и на том месте, где только что был самолёт, осталось только небольшое белое облачко, неторопливо плывущее по безмятежному небу.
Собрание игроков «Антилопы» — одной из ведущих футбольных команд антимира — подходило к концу. Тренер Антей Антипыч, яростно жестикулируя, втолковывал понурившимся футболистам:
— Когда вы наконец преодолеете комплекс своего поля?! Это что же получается? Как на выезде играем — тут вы орлы! Никого не боитесь. Но как только, не дай бог, на своём поле противника принимаем, вас просто узнать невозможно! Сколько мне с вами ещё воспитательную работу проводить на эту тему?! Взять хоть тебя, Антихонов! Ты почему так слабо в последнем матче выступал, можешь ты нам объяснить? Как будто в первый раз на поле вышел!
— У меня жена на трибуне сидела, — покраснев, буркнул Антихонов. — Вместе с тёщей. Ну, и я… разволновался…
— Разволновался! — передразнил тренер. — Бром надо пить! А ты, Бантиков? Из-за тебя ведь четвёртый гол пропустили! Ты почему ворон считал?
— Меня поддержка зрителей из колеи выбивает, — потупился Бантиков. — Комплекс у меня сложился. Как кто с трибуны крикнет: «Бантиков, жми!» — или, не дай бог, аплодисментами подбадривать начнёт, так у меня прямо руки опускаются. Закрепощает меня доверие зрителей. Хочу его оправдать — и не могу!
— Закрепощает его! — рассердился Антей Антипыч.Если ты такой закрепощённый, чего ж ты во втором тайме разные предметы с поля в зрителей бросал? Бутылки пустые и ещё какую-то дрянь! Ну, что молчишь?.. Я тебя спрашиваю: отчего ты бросал на трибуну пустые бутылки?
— От минеральной воды, — подавленно прошептал Бантиков.
— Но зачем, зачем ты это делал? — не унимался Антей Антипыч. — Что ты этим хотел доказать?
— Это я от радости, — развёл руками провинившийся. — Когда мы седьмой гол забили, ну, я и не выдержал. Такой вот эмоциональный всплеск допустил…
— Он не один бросал, Антей Антипыч, — вмешался капитан команды. — Мы все тут виноваты. И я в том числе.
— А уж от тебя-то я не ожидал, Пантилеев, — покачал головой тренер. — Ты тоже с радости бросал?
— Я?.. Нет, я от возмущения. Там у одного зрителя в седьмом ряду вид был очень неопрятный. Рубашка на штаны выпущена, лохматый какой-то, нечёсаный… Ну, я и не выдержал. Можно ли в таком виде на футбол ходить? Это ведь не танцплощадка всё-таки!
