– По-другому, по-третьему, – разворчалась Элен. – Живем-то мы на одном свете…
– Ошибочка, ба, – пробормотал Джеймс, ковыряя вилкой в остатках мяса. – Если бы все мы жили на одном свете, то понимали друг друга гораздо лучше… Ладно, суть не в этом. Чего тебе еще наговорила твоя Лисичка?
– Сказала, что я скучная, предсказуемая, похожа на старую одинокую бабку, что вся моя жизнь расписана вплоть до мелочей… И, честно говоря, – Джейн потупилась, как будто почувствовала за собой вину, – я боюсь, что она права…
– Твоя Лиси – полная дура!
– Вики, не стоит так резко судить о человеке, с которым ты незнакома, – одернул сестру Джеймс. – Ты и сама, знаешь ли, не подарочек, если посмотреть со стороны… – Вики смолкла и принялась прожигать взглядом скатерть. – А эта девочка, кажется мне, слишком много на себя берет, – повернулся он к Джейн. – Она – бабочка-однодневка. Вот пусть и живет в своем легком и ярком мире. А мы будем жить в своем, может быть, не таком ярком, но интересном и полном смысла. Забудь об этом. Просто не бери в голову, Джейн. И, если сможешь, донеси это до Лиси. А если нет – зачем тебе все это нужно?
– Сдается мне, чего-то я намудрила с мясом… – улыбнулась Элен, оглядывая сидящих за столом. – Может, специи не те?
– Ты о чем, ба? – поинтересовалась Вики.
– Мы чуть не поругались, а с нами это редко бывает…
– Да уж, – кивнул Джеймс. – Вот только, боюсь, дело не в мясе.
– А в чем же? – хитро улыбнулась Элен.
– «Прогнило что-то в датском королевстве»… – многозначительно изрек Джеймс.
– Да брось, братишка, не драматизируй, – махнула рукой отходчивая Вики. – К тому же на носу праздник, который не позволит нам совсем «прогнить», как ты выразился.
– Не я, а Шекспир.
– Шекспир или Лопе де Вега – Дня дурака это не отменяет.
– День дурака… ведь и правда, первое апреля совсем уже близко… – задумчиво произнесла Джейн. – Лиси как-то сказала, что я в жизни не придумала ни одного интересного розыгрыша. Я же предсказуема. На все сто…
– Послушайте-ка, – оживилась Вики, – а что, если нам разыграть твою Лисичку? А, Джейн?
Ее глаза заблестели, голос зазвенел колокольчиком. Джеймс покачал головой – ничего хорошего это не предвещало. Вики – мастерица розыгрышей, наверняка задумала что-то такое, отчего чертям в аду станет жарко. Впрочем, это качество в сестре ему нравилось. Он и сам не прочь был подурачиться, правда, получалось это все реже и реже из-за научной работы, которой он посвятил все время, оставшееся от преподавания в университете.
– Я даже не знаю, – неуверенно произнесла Джейн. – Честно говоря, розыгрыши – не моя стихия.
– Это будет не просто розыгрыш, а розыгрыш века, – сообщила Вики, не обращая внимания на сомнения Джейн. – Если все получится, твоя Лисичка просто охнет, когда поймет, что ее разыграли!
– Выкладывай, – рассмеялся Джеймс, глядя на загоревшуюся сестру.
– Да уж, – кивнула Джейн. – Нам надо знать, на что мы подписываемся.
– Билли…
– Прости, детка, но я не Билли.
– Черт, Фредди…
– Милая, но я не Фредди…
– Да какая, к дьяволу, разница… О господи, как же больно… Ради бога, дорогой, принеси мне таблетку от головной боли…
– Тебе плохо, радость моя?
– Нет, милый, мне дерьмово…
Лиси с трудом открыла глаза, казалось, навеки запечатанные похмельем. Перед ней замаячил обнаженный торс мужчины, на данный момент не подлежащий опознанию. Вспомнить подробности вчерашнего вечера Лиси не смогла бы даже на сеансе гипноза. Алкоголь начисто отшиб память.
От торса отделилась довольно крупная рука и, как показалось обладателю руки, потрепала Лиси по волосам. Лиси же почувствовала себя, как курица, которой собираются рубить голову.
– Больно же… Ты принесешь эту чертову таблетку? – простонала Лиси и зарылась лицом в подушку.
Судя по удаляющимся шагам, обладатель торса и руки поплелся за таблеткой обезболивающего. Лиси изо всех сил пыталась напрячь больную голову, чтобы вспомнить, с кем и как провела эту ночь. Но голова отказывалась варить, в ней, как выражалась Джейн, «вымерли серые клеточки». Джейн… – подумала Лиси. Кажется, вчера она впервые поругалась с лучшей подругой. Их разговор, в отличие от всего остального, Лиси помнила хорошо, до мельчайших деталей. Джейн была вне себя, когда они прощались. Все-таки нельзя быть такой резкой, осудила себя Лиси. Надо позвонить Джейн. Разумеется, когда серые клеточки «воскреснут».
