Он молча сел и никак не мог найти первой фразы.
— Да, — протянул Васильев. — И чего молчим, сказать, что ли, нечего и спросить не о чем?
— Ну почему же, — сказала Марина. — Сейчас расспросим москвича о его замечательной московской жизни!
Он молчал и смотрел на нее. Марина не выдержала, отвела глаза и глянула на часы, он никогда не мог объяснить, почему и мужчины, и женщины, когда не знали, как реагировать, всегда смотрели на часы, демонстрируя свою озабоченность и занятость, но она никуда не спешила.
— Говорят, ты в министерстве работаешь? — спросила Марина.
— Работаю, — ответил он.
— На большой должности?
— Сейчас на небольшой.
— Займешь большую, конечно?
— Вряд ли.
— Но на жизнь хватает, Москва ведь дорогой город?
— Хватает. Подрабатываю в гаражах ремонтом автомобилей.
— Это вроде слесаря? — спросил Васильев.
— Почему вроде? Или слесарем, или механиком.
— Говорят, женат и даже дети есть? — спросила Марина как бы между прочим.
— Не женат. И детей нет.
— А говорили, что жена твоя старше тебя и у нее взрослая дочь.
— Я был женат, но мы развелись.
— А квартиру ее разменяли? — спросил Васильев.
— Нет. Ее квартира осталась при ней. А мне дали комнату в коммунальной квартире.
— И сколько же метров комната? — спросил Васильев.
— Двадцать.
— А что? Большая! — сказала Марина. — Мы втроем жили в пятнадцатиметровой.
Ее слова он расценил если не как прощение, то хотя бы как надежду на прощение.
— А зачем было в Москву-то ехать? — спросил Васильев. — Все эти заработки от ремонта ты бы и дома имел, и даже больше. Ты же классный механик!
— Я хороший механик, — подтвердил он и замолчал, почувствовав усталость, какую он не чувствовал и после двенадцати часов физической работы. И Марина молчала. И Васильев забеспокоился.
— Как же мы не догадались ничего прихватить из магазина, — с сожалением сказал Васильев. — Выпили бы шампанского за встречу! А давай смотаемся до магазина. Две минуты туда, две обратно.
— Выпьем в следующий раз, — сказал он, не понимая молчания Марины. Его ответ давал ей возможность сказать:
— Следующего раза не будет.
Но Марина ничего не сказала.
— Ладно, — сказал Васильев. — Через четыре минуты будет шампанское.
Васильев пошел к двери, даже не пошел, а побежал. Он услышал, как хлопнула дверца джипа и мгновенно завелся двигатель. У него было не больше пяти минут, и он начал сразу.
— Марина, как только я узнал, что ты в деревне, я тут же выехал.
— Ждал, когда я приеду в деревню? А то, что я год не могла выехать с Сахалина, потому что у меня не было денег, и моя мать занимала в деревне у всех, кто мог дать, твой отец, кстати, одолжил, это как?
— Я не знал об этом. Отец мне ничего не говорил.
— Не знал, а может быть, не хотел знать? То, что я вышла замуж, тоже не знал? И то, что у меня родилась дочь, тоже не знал? И то, что когда я развелась, то работала нянечкой в детском саду, потому что не на кого было оставить дочь, а нянечкой много не заработаешь. В деревне об этом все знали, а ты не знал.
Он понимал, что надо сбить этот поток упреков и надо сказать главное, потому что, если он не скажет сейчас, следующего раза может не быть.
— Если я даже не виноват, я все равно виноват, потому что не пришел на помощь, когда моя помощь требовалась. Но я люблю тебя по-прежнему и даже больше сейчас, чем раньше. Я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Сейчас. Здесь, в деревне. Как только ты решишь, наш брак зарегистрируют тут же, и мы с тобой уедем в Москву. Я сказал тебе всю правду. Сегодня я не очень много зарабатываю, но буду зарабатывать больше, потому что открою свою мастерскую или уйду на станцию «Мерседес», там хорошо платят. Думаю, что в течение двух-трех лет мы сможем купить двухкомнатную квартиру, кое-какие деньги я все-таки отложил.
— При чем здесь квартира и заработки! — сказала Марина. — Ты меня предал.
— Я тебя не предавал. Я тебя любил и люблю.
— Но ты не пригласил меня к себе, когда еще работал в совхозе!
— Я хотел подождать, пока получу квартиру, я не хотел, чтобы ты жила в общежитии.
— Но ты же жил в коттедже!
— Не было у меня никакого коттеджа!
Он говорил и верил, что так и было, потому что, если бы Марина приехала, директор совхоза предложил бы ему выехать из коттеджа. Коттеджи получают, если женятся на племянницах директоров, а так, пожалуйста, в порядке общей очереди, три года в общежитии в одной комнате.
