- Я и сейчас многим нравлюсь, - нахмурился старик. - Но, боюсь, не выпьем.
- Что так? Сердце?
- Рука.
- Ха! А что может случиться с рукой? - простодушно удивился Илюша, присматриваясь к рукам старика.
- Дрожит.
- Ну и пусть дрожит! Я не буду наливать слишком полно, чтобы ты не расплескал своей дрожащей рукой, а?
- Нет, мне нельзя, - ответил старик как-то не в тон. - Нельзя, чтобы рука дрожала, - повторил он, но тут же, спохватившись, умолк. - Ладно... Так уж и быть... Где наша не пропадала... Был бы повод.
- А повод есть?
- И неплохой. Значит, так... - старик помолчал, собираясь с духом. Значит, так... Ты когда-то говорил, что не прочь купить дачу...
- Оглянись, Иван! - хозяин развел в стороны голые полные руки так, что пальцами почти дотянулся до противоположных стен. - Скажи, здесь можно жить?
Здесь помирать и то нельзя, потому что гроб невозможно вынести в дверь, развернуть на площадке, снести вниз! Один мужик помер в соседнем подъезде, так, не поверишь, гроб стоймя выносили... Ужас. А недалеко в одном доме... Подъемным краном с балкона гроб спускали... Представляешь?
- Что-то ты, Илюша, рановато заговорил о гробах... Ты вот что... Бери мою дачу.
- Что?!
- Бери, Илюша.
- А сам?
- Перебьюсь.
- Взять у тебя дачу? Да никогда! - и хозяин, подтверждая свою решимость, даже отвернулся к окну, как бы не желая даже разговаривать на подобные темы.
- Бери, Илюша, бери... Пока другие не взяли. К тебе-то я хоть иногда смогу на денек приехать, авось, не выгонишь... А к другим, к чужим, не смогу.
Можешь даже завтра въезжать. Все равно пустует. Мои по заморским барахолкам носятся, я с Катей занят... Не до дачи мне сейчас.
- Ты что... всерьез? - в голосе Илюши было равное количество и сдерживаемой радости и откровенного недоумения.
- О цене, помнится, мы говорили... Поднялись цены, - старик незаметно перешел к главному.
- Что случилось, Иван? Если нужны деньги, дам денег... Сколько нужно, столько и дам... И торопить с отдачей не буду... Сколько тебе нужно?
- Десять тысяч долларов.
- Да? - Илюша озадаченно склонил голову к плечу и некоторое время смотрел на старика, пытаясь понять, что стоит за его неожиданным предложением, что стоит за этой суммой, громадной по нынешним временам. В переводе на рубли - десятки миллионов...
- Ну? - поторопил его старик. - Берешь?
- А почему десять? Почему не восемь, не одиннадцать?
- Согласен и на одиннадцать.
- Завод покупаешь?
- Послушай меня внимательно, Илюша, - старик плотно прижал ладонь к столу, как бы призывая хозяина говорить по делу и не отвлекаться на догадки и предположения. - Деньги мне нужны срочно. Сегодня. А на оформление покупки уйдет месяц... Деньги дашь сейчас. Пошаришь по своим тайникам и дашь. А я здесь же, сейчас, подписываю любую бумагу, которою пожелаешь мне подсунуть. Дескать, деньги получил сполна, признаю, что дача мне уже не принадлежит...
- Вместе с участком? - уточнил Илюша.
- Да, восемь соток лесного участка. Все подпишу. А ты с завтрашнего дня начнешь, не торопясь, оформлять документы, справки, купчие и прочее. Я не подведу, назад не отшатнусь, пакости не устрою... Соглашайся, Илюша.
- Ты что-то от меня скрываешь, Иван? - раздумчиво протянул Илюша. Что-то скрываешь.
- Конечно.
- Что?
- Не скажу. Тебе это не нужно. На наших с тобой отношениях это не отражается. Я же не спрашиваю, откуда у тебя десять тысяч долларов...
Соглашайся. Будешь жить в лесу, просыпаться от пения птиц, в двухстах метрах речушка, хорошая речушка, чистая, с рыбами, с раками... Посмотри на себя... В такую жару сидеть в этой бетонной камере... Потный, усталый, про гробы рассказываешь...
- В гости приезжать будешь? - негромко спросил Илюша, и это было согласием.
- А куда же мне деваться, Илюша? - грустно проговорил старик. - Если не прогонишь, конечно, приеду.
- А твои? Не возражают?
- Чего им возражать... Дача-то моя. И весь разговор. Пока вернутся, у тебя уж все документы будут на руках.
- Тоже верно, - согласился Илюша. - Тоже верно. Теперь, Иван, о цене...
Десять тысяч... Это очень большая сумма.
- Понял, - кивнул старик. - На это я скажу тебе вот что... Не обижайся, Илюша, но если ты предложишь мне девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов... Я откажусь.
