Это была очень красивая сказка. Мы сидели за большим деревянным столом, накрытым белоснежной льняной скатертью, чуть слышно звенел клавесин, баранина сладостно дымилась в тяжелом глиняном блюде, и каждую порцию следовало отдельно полить брусничным соусом из темной кастрюльки. Оказывается, баранину нужно покупать только у бедуинов, в небольшой местной лавке рядом с рестораном, а бруснику – наборот, в русском магазине в Хайфе. Яблоки для пирога обязательно брать зеленые, они не такие сладкие, но с тонкой кожурой! И еще важна пропорция между корицей и ванилью, иначе пропадает аромат.
Я послушно кивала, я готова была сто раз подтвердить, что ни аромат, ни вкус не пропали, и только жалела, что нельзя переодеться в длинное платье, вытканное шелком, оно бы очень подошло к клавесину.
Он был совсем нестарым, если только плечи. И волновался как мальчишка, даже специально вышел в прихожую и украдкой посмотрелся в зеркало. И поспешно пригладил седой вихор на макушке.
– Вам понравилось? Правда? Я ужасно рад! Знаете, дорогая доктор, все время боюсь показаться смешным. Вы ведь немного смеетесь надо мной?
Было так уютно и легко сидеть в огромном кресле, пить чуть горчащий ликер из прозрачной рюмки, отламывать крошечной серебряной вилкой пирог. Часы стучали и звенели каждые пятнадцать минут, но время не двигалось, вернее, оно двигалось куда-то в сторону, ничего не нарушая.
– Я был страшно любознательным мальчиком и хотел попробовать все на свете – путешествовать, строить, рисовать. Но моя преданная еврейская мама признавала только две специальности для своего единственного сына – доктор или адвокат. В крайнем случае, какой-нибудь профессор. На доктора я не годился при всем желании, потому что жутко боюсь боли и крови, адвокаты слишком много говорят и лицемерят, пришлось стать профессором химии. Благо, в химии много эксперимента и фантазии. Но главное – каникулы! В каникулы я был волен как птица! Одно лето я целиком посвятил парусному спорту, другое проработал помощником шеф-повара в шикарном французском ресторане, потом увлекся работой по дереву. Знаете, у меня неплохо получалось. На нашей улице как раз открылась мастерская по ремонту и реставрации старинной мебели. Увлекательное занятие, честно говоря, – будто лаком и краской оживляешь само время! Хозяин даже предлагал мне вступить в дело.
– А потом?
– А потом я женился. На очень красивой и энергичной женщине. И у нас родились такие же красивые энергичные дети. Кстати, они оба выбрали профессию адвоката, забавно, не правда ли? Моя мама, наверное, была бы счастлива. Но она рано и неожиданно умерла от сердечного приступа. Поверите, никак не могу примириться, хотя теперь я уже старше нее.
– И больше вы ничем не увлекались?
– Нет. Каникулы закончились. Нужно было много работать, покупать дом, учить детей. Был, конечно, отпуск. Но отпуск полагалось проводить на приличном курорте, в кругу солидных и обеспеченных приятелей, как и подобает профессору университета. По крайней мере, моя жена не рассматривала никаких других вариантов.
– А я совсем не умею планировать отпуск, слишком сложно получается. Нужно решать, куда-то звонить, выбирать маршрут, заказывать билет на самолет. В прошлом году так и не выбралась дальше Эйлата. Неделю проторчала в море, вечером бродила по магазинам, вот и все развлечения.
Не могла же я рассказать, что теряюсь в этом мире, как старый джин из бутылки.
– Эйлат – тоже забавно по-своему. Наверняка все местные ухажеры не давали вам проходу. Но разве не хочется отдохнуть от жары и моря?
Да уж, ухажеры! Я так устала от разговоров на работе, что за неделю не сказала и пары фраз. Даже с официантами и дежурными в отеле только обменивалась вежливыми улыбками, как глухонемая. К тому же наряды Ханни Гур, ее нелепые длинные юбки и шляпы с широкими полями, совсем не располагали к знакомству.
– Конечно, хочется отдохнуть от жары! Нагрелась на пять лет вперед. Нужно хоть немного серого неба. И чтобы мелкий дождик стучал по тротуарам, и деревья отражались в реке. Может быть, поехать в Амстердам? Или в Венецию?
