Гарик, вот кто изменился! Огромный дядька в морской шинели, никогда бы не узнала. Но все такой же мальчишка и фантазер. Срочно ему надо было ей Одессу показать – ночью, под дождем! Они шли по мокрой набережной и вспоминали Старого Казаха, иван-чай, жареное просто. Он все крепче сжимал ее ладони, и это все меньше походило на безобидную встречу двух старых друзей.
– А почему ты не женишься? – спросила она. – Разборчив очень?
– Нет, не очень, – вздохнул он, – просто никто из них не жалеет меня так, как ты.
– А я твой ножик привезла! – вспомнила она. – Ты ведь мне на время подарил.
И тогда он принялся обнимать ее, обнимать прямо на набережной, хорошо хоть, дождь шел и шинель мешала.
– Оставайся, – бормотал он, – оставайся насовсем, прошу тебя!
– А еще шинель надел! – вздохнула она. – А сам как был мальчишка, так и остался. У меня сын, ты про это забыл? И вообще, я ведь замужем. Ты знаешь, сколько развод стоит?
– Я всегда за тобой не успевал, – сказал он не улыбаясь. – Ты всегда была первой. И все делала лучше.
– Ты лучше плавал, – возразила она.
Дождь лил все сильнее, совсем как в мае, и казалось, что сейчас появятся первые листики на деревьях, зацветут цветы. Но это, конечно, только казалось.
Через месяц она получила телеграмму: «Деньги на развод выслал. Сына выращу». Нет, он все-таки был совсем мальчишка!
Она написала ему длинное доброе письмо, что все понимает и очень его любит как близкого человека, как любимого братишку. Но уже прошла целая жизнь, у нее хорошая семья, новая квартира, интересная работа. Она любит этот город, здесь настоящая зима, дома занесены снегом, а на центральной площади построили ледяной замок. И она ничего не хочет менять, да и ему это не нужно, так, детские воспоминания.
* * *
А что она могла написать? Что хочет только одного – вернуться, вернуться туда, в мокрую прекрасную Одессу, где призрачная залитая зимним дождем набережная, и тишина, и сырая колючая шинель у щеки, и высоко над головой его незнакомое родное лицо. И можно забыть, забыть навсегда всю эту жизнь без него, всю эту тоску, службу, покупки, скучную квартиру в новостройке, пустые вечера… Весь этот безликий, ненужный, промерзший по самые крыши город.
Это совершенно правдивая история. Просто она произошла очень давно. Так давно, что сегодня, в нашем стремительном строго организованном времени, кажется нелепой, невзаправдашней и даже смешной. И обстоятельства кажутся смешными, и проблемы, и поступки участников всех тех событий. Хотя самим участникам наверняка было не до смеха, более того, они ужасно переживали, мучились и даже страдали. Потому что человек живет и страдает в своем времени и своих обстоятельствах, а не в какой-то объективной реальности.
А может, эта история не смешная, а просто незатейливая? Ну конечно, незатейливая! Никаких в ней нет общественных проблем, например, или значительных фигур, или, тем более важных исторических событий. Даже неудобно писать такое длинное вступление к такой незатейливой истории, но лучше честно предупредить утомленного и занятого собственным делами читателя, что его не ждет ничего особенного.
Но если рассказ начался, и мы с первых строк заговорили о времени, то придется уточнить, что дело было вскоре после войны. Хорошо, может быть, не сразу после войны, лет десять прошло, а то и больше, – Сталин к тому времени уже умер и продуктовые карточки отменили, но вот исторического разоблачения бывшего горячо любимого вождя еще не случилось. И реабилитации многих граждан, жестоко и поспешно названных врагами народа, тоже не случилось, и врачей продолжали считать вредителями и убийцами, как это ни дико звучит для современного уха. Но жизнь, конечно, текла по своим вечным законам, молодость расцветала и ждала любви, дети бежали в школу, жены стояли в очереди за продуктами, покупали абажуры и шифоньеры, мужчины добросовестно читали газеты, спешили на утренний троллейбус, боролись за успешное завершение пятилетнего плана. И даже война немного поблекла в памяти и уступила место простым ежедневным заботам.
Обозначив время, конечно, нельзя не сказать и о месте действия. А местом, волею судеб, оказался маленький подмосковный городок, а еще точнее – очень небольшой и незначительный механический завод. Там всего-то человек сто работало на этом заводе, каждый – на виду, а женщин и вовсе считай что не было, смешно сказать – двенадцать на весь коллектив: девять в цеху да три в заводоуправлении!
