А Орна не хотела детей. То есть она хотела, но «потом» – после поездки в Таиланд, завершения нового проекта, путешествия по Южной Америке. Всегда находилась новая причина, он не спорил, тем более Орна была на два года старше. Он долго не мог поверить в серьезность их брака, слишком часто она смеялась, называла его русским медведем, хвасталась подружкам как некой диковинкой. И все казалось, что завтра ее увлечение пройдет, как прошла страсть к собиранию индийских масок или занятиям йогой. Даже после официальной регистрации и хупы, на которой его мать глупо и неуместно расплакалась, почти ничего не изменилось. Только купили новый шкаф в спальню и переставили письменный стол подальше от телевизора, чтобы он мог работать над диссертацией. К сексу Орна относилась, как к веселому спорту, бесстыдно раздевалась, легко меняла позы, могла обнимать одной рукой и при этом в другой держать мороженое или телефонную трубку. Сначала его это смущало, потом стало казаться забавным, потом немного наскучило конечно.
Кошмар начался несколькими годами позже. Вдруг оказалось, что у всех друзей и знакомых давно есть дети, у некоторых даже двое-трое, и Орна страстно (как и во всех своих увлечениях) загорелась идеей материнства. Но… ни бурный секс, ни обязательные и нудные, как ходьба в тренажерном зале, объятия не принесли результата. Тогда она бросилась по врачам, завалила дом витаминами, термометрами и графиками собственных месячных циклов. Спать с ней теперь требовалось строго по расписанию, не чаще двух раз в неделю, и обязательно в день, когда поднималась какая-то таинственная температура. Он с тоской смотрел на младенцев в колясках, на школьников, бегущих по тротуару. Неужели все эти дети запросто родились у своих мамаш?
– Слишком долго пользовались контрацептивами, – сказал врач, отводя глаза, – плюс две прерванные беременности в молодом возрасте. Но нельзя терять надежду, попробуем искусственное оплодотворение.
Он не стал спрашивать Орну про прерванные беременности, лежачего не бьют.
Пять лет. Пять лет истерики, слез, унизительных процедур и анализов. Потом в чужой стеклянной колбе чужая рука соединила их клетки. Еще восемь месяцев страха и надежд, пока из операционной не позвали посмотреть на двух недоношенных сморщенных младенцев, – сына и дочь. Он был страшно рад за Орну, за конец ее мучениям. Она назвала детей Шай и Мор, как раз вошли в моду короткие бесполые имена.
ДОКЛАДЧИК ОКАЗАЛСЯ УМОПОМРАЧИТЕЛЬНЫМ
Докладчик оказался умопомрачительным! Роскошный тип в светлом мешковатом костюме. Интересно, сколько нужно отдельно заплатить за такую вот мешковатость? Дорогая рубашка в тон, ворот небрежно распахнут, бесшумные легкие туфли. Точен и остроумен, вежлив и снисходителен.
Я уткнулась в программку конференции. Израильтянин! Вот почему такой странный, еле уловимый акцент. И веселая кудрявая борода. Прямо-таки живой царь Соломон! Мудрый и справедливый. И еще, наверное, ласковый и страстный. И концы слов растягивет, будто поет восточную песню.
Когда-то, кажется в 89-м году, папа впервые в жизни поехал в Израиль, в гости к своим бывшим однокурсникам, и вернулся совершенно потрясенным.
Во-первых, тогда только начали более-менее свободно выпускать туристов из России, многие не узнавали родных, терялись и плакали, а одна старушка, которая не видела дочь двадцать пять лет, потеряла сознание на паспортном контроле. Папа даже решил, что она умерла, но тут бабушка открыла глаза, два израильских охранника с автоматами подхватили ее и вынесли на руках в зал ожидания, и немолодая полная женщина страшно закричала «мамочка!» и зарыдала, и все пассажиры заплакали и зарыдали, даже папины израильские друзья, которых он тоже, кстати, не видел с 74-го года.
Во-вторых, он не ожидал такой нарядной страны, ослепительно белой и ярко-синей, точно израильский флаг, да еще сплошь усыпанной цветами. Цветы росли везде – на кустах, деревьях, площадях, перекрестках, лужайках во дворе. И еще там были арбузы без косточек. И бананы росли в огромных ярко-синих пакетах, привязанных к пальмовым веткам, а сами пальмы назывались травой. Огромной травой на огромных полях, как в стране великанов. И я, конечно, жутко влюбилась в эту сказочную страну, полную белого солнца, синего моря и пронзительного безоблачного неба.
