И еще я бросила извиняться в ситуациях, когда извиняться не за что. Прежде эта привычка была моей второй натурой. Теперь же, когда я собираюсь произнести: «Извините, я заплачу кредиткой» или «Извините, это платье мне не подходит», доктор Дж. внутри меня принимает боевую стойку и вопрошает: «К чему это вымученное самоуничижение?»
Изменилось и мое отношение к работе. До сих пор я не осознавала, что журналистика — это фундамент, на котором строится моя личность. Я воспринимала себя сквозь призму своей профессии. На вопрос «кто я?» моим ответом было вовсе не «дочь», «сестра», «подруга» или «тетя». Нет, я отвечала: «Журналист». По сути, я впала в нездоровую зависимость: чтобы почувствовать себя достойным членом общества, мне нужно было увидеть свое имя на газетной странице.
Итак, я перестала каждый понедельник говорить себе, что на этой неделе я должна обнаружить какую-нибудь сенсацию и сделать потрясающий материал. Я больше не ставила перед собой слишком высокую планку, взять которую просто не могла. Я поняла, что даже если и впрямь наткнусь на сенсационный сюжет — что маловероятно — и напишу статью, достойную Пулитцеровской премии, это ничего не изменит. Мир не станет лучше, и я сама в одночасье не обрету счастье и успех. Короче, я заключила договор с собой: буду делать все, что смогу, и если результат окажется лишь посредственным — значит, так тому и быть. В результате я расслабилась и, как ни странно, стала работать более продуктивно. И начала получать от работы больше удовольствия. Да, я самая обыкновенная — ни больше, ни меньше.
Теперь я не жила в состоянии цейтнота. Перестала изнурять себя в спортзале. И в бассейне больше не занимала самую быструю дорожку и не ставила перед собой цель отмахать пятьдесят или сто дистанций. Я максимум раз двадцать не спеша проплывала от бортика к бортику — раньше за это время я старалась сделать пятьдесят марш-бросков. Одна знакомая отметила, что я больше не напоминаю ей Шрека, потому что лицо у меня не искажено постоянной тревогой. Порой было ощущение, будто я похудела килограммов на десять, — это у меня с плеч упал гигантский груз забот.
Еще одно изменение к лучшему: я бросила прозак. Начиная с тридцати лет я принимала его время от времени, а с прошлого года и вовсе закидывалась «таблетками от грусти» регулярно.
Поначалу я относилась к антидепрессантам с большим предубеждением. Во-первых, у этой разновидности лекарств не самая хорошая репутация. Во-вторых, мне было неприятно сознавать, что я неспособна взять себя в руки без помощи «химии». В-третьих, я в принципе не очень-то доверяла фармацевтической индустрии. Как-то я прочитала статью о женщине, которой не нравилось, как ее муж планирует семейный бюджет. Она хотела взять семейную бухгалтерию на себя, но не знала, как при этом не обидеть супруга. И врач прописал ей антидепрессанты, чтобы она успокоилась. Ну не бред ли?
Прежде чем отправиться к доктору за рецептом на прозак, я прошла в Интернете тест на депрессию. Там был, например, такой вопрос: «Случалось ли вам грустить или чувствовать себя подавленно в течение последней недели?» Я выбрала вариант ответа «часто» и заработала три очка. Другой вопрос: «Вы с пессимизмом смотрите в будущее?» Ха! Да они вообще газеты читают? Уровень преступности растет, природа гибнет, пропасть между бедными и богатыми углубляется, кругом царят смерть и разрушение, Аль-Каида хочет нас всех убить, каждый день появляются новые опасные болезни. Как тут надеяться на светлое будущее? Удивительно, что люди вообще осмеливаются вылезать из-под одеяла по утрам. Я снова выбрала «часто» и получила еще три очка. Дальше: «Чувствуете ли вы себя ни на что не годным неудачником?» У меня вырвался смешок, хотя на душе было поганее некуда. С семнадцати лет я веду путаные дневники и пишу в них примерно следующее: «Я чувствую себя полным ничтожеством. Мне кажется, что я зря трачу свою жизнь и всех разочаровываю». Плюс еще три очка. «Трудно ли вам принимать решения?» Ну конечно. На каждом шагу приходится что-то решать — это жутко выматывает. В нашем супермаркете продается сто семь видов спагетти и тридцать восемь сортов молока. Поди тут определись. Какие-то варианты придется отмести, отвергнуть, отсечь. Не зря слова «решать» и «порешить» — однокоренные. На каждое «да» найдется свое «нет». Когда в конце я подсчитала очки, выяснилось, что у меня тяжелейшая клиническая депрессия. Это был шок. Поэтому я прошла тест еще раз, более тщательно продумывая ответы. На выходе получилась «легкая депрессия». Что ж, с этим уже можно было как-то жить.
