Женщина на грани нервного срыва - страница 66
В одиночестве сидел только один человек. Он расположился на табурете у стойки бара в обнимку с пинтой крепкого пива. Выглядел он примерно как Джон Прескотт[16] — только седой и с красным обветренным лицом. С ухмылкой он уставился на меня. Вежливо улыбнувшись, я снова принялась озираться в поисках своего кавалера.
— Йо-хо! — заревел этот мужик, простирая ко мне свои лапищи, словно мы с ним влюбленные, встретившиеся после долгой разлуки. — Лорна! Это же я! Адриан!
Ну почему, почему со мной всегда так? Я ведь уже всем похвасталась, что встречаюсь с мужчиной, который как две капли воды похож на гребаного Ричарда Гира.
— Ой… м-м… господи… ну да… э-э, привет, — промямлила я. — А ты говорил… э-э… что похож… м-м… ладно, проехали. Нормально. Ты здесь давно?
Словно не заметив моего вопроса, он провозгласил во всеуслышание:
— Иди-ка сюда, душенька, садись ко мне под бочок! Что будешь пить? Заказывай, что пожелаешь. Неважно по сколько!
Полагаю, он имел в виду цену, а не количество.
— Эй! — гавкнул он барменше, которая в этот момент обслуживала кого-то другого. — Налей-ка барышне все, что она скажет. Неважно по сколько. Живо!
По идее, должно быть отрадно, что в наше время, когда люди слишком большое значение придают имиджу, кое-кто остается в блаженном неведении относительно своего физического несовершенства. Увы, радоваться тут было нечему. Бедняга Адриан не мог компенсировать недостаток внешних достоинств ни обаянием, ни умом. Можете считать меня пустышкой, но я была просто убита. Я сидела, уткнувшись в бокал вина, а он с массой ненужных подробностей рассказывал мне — и заодно всем присутствующим — о последней из своих бывших жен. По его словам, она была моделью, равно как и две ее предшественницы. Когда он раскрыл бумажник, чтобы продемонстрировать ее фото, я ощутила одновременно ужас и сочувствие. «Господи, — поморщившись, подумала я, — так вот, значит, какой я была после расставания с Джонни? До умопомрачения твердила всем и каждому, что меня однажды тоже кто-то любил. Посмотрите, я достойна любви! У меня есть доказательства! Фу-у, мрак…»
— Она говорила, — Адриан с гордостью уставился на фотографию, — что я лучший любовник из всех, что у нее были. Когда мы решили завести детей, я в первую же ночь попал точно в цель.
Господи Иисусе.
— Правда?
В некоторых ситуациях только это и можно сказать.
Он принялся нудеть про огромное состояние, которое нажил на своем «хобби» купли-продажи недвижимости. А я думала о Кристиане.
Когда я уже практически уснула на барной стойке, у меня над ухом раздалось:
— Ну а ты-то сама? Как у тебя-то?
Обычно я не отказываюсь от предложений рассказать о себе, но на сей раз только отпустила язвительный комментарий насчет одержимости узколобых британцев (подразумевая его) ситуацией на рынке жилья. А потом сказала, что мне пора домой и что, увы, кажется, искра между нами не проскочила. Он заявил, что, напротив, ощутил «невероятное сексуальное притяжение», и попытался уговорить меня выпить еще. Я отказалась, преисполнившись невообразимой гордости. В эпоху до появления доктора Дж. (стыдно признаться) я бы скорее всего осталась, наклюкалась вдрызг и к ночи, пожалуй, заметила в нем некоторое сходство с Ричардом Гиром. Не надо быть экстрасенсом, чтобы предсказать, к чему бы это привело.
Вместо этого я прыгнула в такси и заплетающимся языком пробормотала: «“Бэббити”, и в жопу Ричарда Гира, черт его дери». Когда я приехала, он был там. Восхитительный. Сексуальный. Остроумный. Веселый. Идеальный мужчина — Кристиан. Как обычно, его окружала толпа девиц, которые смотрели ему в рот. Заметив меня, он подошел, клюнул меня в щеку и спросил, где же мой потрясающий новый друг. Я выложила ему слегка приукрашенную версию свидания, и мы вместе посмеялись.
В итоге, когда мы оба уже были изрядно подшофе, я, смущаясь, предложила — только если он сам хочет! — поехать ко мне. Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. О нет! Господи, какая же я дура. Меня словно ледяной водой окатили. И зачем я только это сказала? Если бы можно было вернуться назад — на одну минуту назад! Уставившись себе под ноги и качая головой, он проговорил:
