При первом захвате власти большевиками (это сразу после октября семнадцатого) сколотил капитан подпольную офицерскую организацию, которую позже передал полковнику Элерц-Усову. Затем послужил при Гришине-Алмазове, царство ему небесное. Через несколько дней после перехода власти от Политического Центра к большевистскому ревкому зачистят вдову Гришина-Алмазова в ту же тюрьму, где ждал своей участи бывший Верховный Правитель.
С утверждением советской власти, или, как писал Бабель, «советчины», в Сибири и на Дальнем Востоке капитан, теперь уже давно бывший, загрустил и надумал податься в Калифорнию: много приятного читал о том крае. Ну не мог бывший капитан видеть красные знамена, слышать пролетарские призывы и пение «Интернационала» — гнусавым и гнусным казалось, а всего пуще воротило от портретов новых хозяев России — ну сплошь Ленины и Троцкие! От их козлиных бородок сыпью покрывался и скребся почище чесоточного.
И надо же, прорезал бывший слесарь и бывший заместитель командующего Народно-Революционной Армией аж до самого заокеанского Сан-Франциско — ну в точном соответствии с видениями шикарной свободной жизни. Но это случилось потом, и не случилось, а стряслось, ведь бежать из Отечества не сладко, тем более без гроша в кармане, а пока Калашников — еще в капитанах, и вовсе не оскорбительны для него капитанские погоны, пожалованные поначалу государем императором и затем подтвержденные службой в белой армии Верховного Правителя…
На другой же день оказались вычищенными в ту же тюрьму все, кто сопровождал адмирала.
Флор Федорoвич проводит в Политическом Центре решение об учреждении Чрезвычайной Следственной Комиссии над бывшим Верховным Правителем России адмиралом Колчаком А. В. и бывшим председателем Совета Министров Пепеляевым В. Н.
В составе комиссии: К. А. Попов (большевик), Н. А. Алексеевский (эсер), В. П. Денике (меньшевик), Г. Г. Лукьянчиков (эсер). Им и допрашивать бывшего Верховного Правителя.
Сбылись мечты Федорóвича, довольны и белочехи: вечером даже устроили нечто вроде торжественного ужина в штабе у Сырового.
Без чехов не видать бы Политическому Центру адмирала у себя в остроге. Угрозы шахтеров Черемхова взорвать байкальские железнодорожные туннели при невыдаче Колчака и золотого запаса тут ни при чем.
Никто так и не взорвал эти туннели, хотя некоторое количество золота и драгоценностей уже спокойно прокатилось через них…
Из первого протокола допроса (21 января 1920 г.):
Попов. Вы присутствуете перед Следственной Комиссией в составе ее председателя К. А. Попова, заместителя председателя В. П. Денике, членов комиссии: Г. Г. Лукьянчикова и Н. А. Алексеевского — для допроса по поводу вашего задержания. Вы адмирал Колчак?
Колчак. Да, я адмирал Колчак…
Я родился в 1873 году, мне теперь 46 лет. Родился я в Петрограде, на Обуховском заводе. Я женат формально законным браком, имею одного сына в возрасте 9 лет.
Попов. Вы являлись Верховным Правителем?
Колчак. Я был Верховным Правителем Российского правительства в Омске — его называли Всероссийским, но я лично этого термина не употреблял. Моя жена Софья Федоровна раньше была в Севастополе, а теперь находится во Франции. Переписку с ней вел через посольство. При ней находится мой сын Ростислав.
…Отец мой, Василий Иванович Колчак, служил в морской артиллерии. Как все морские артиллеристы, он проходил курс в Горном институте, затем он был на уральском Златоустовском заводе, после этого он был приемщиком морского ведомства на Обуховском заводе. Когда он ушел в отставку, в чине генерал-майора, он остался на этом заводе в качестве инженера или горного техника. Там я и родился. Мать моя — Ольга Ильинична, урожденная Посохова. Отец ее происходит из дворян Херсонской губернии. Мать моя уроженка Одессы и тоже из дворянской семьи. Оба мои родители умерли. Состояния они не имели никакого… Вся семья моего отца содержалась исключительно только на его заработки. Я православный; до времени поступления в школу получил семейное воспитание под руководством отца и матери…
И письма адмирала своей возлюбленной, сведенные в две общие тетради, укатили за кордон. Не подвел Апушкин
