Асагао заерзала на подушках; глаза метались, словно рыбешки в рыбацкой сети. Женщина сообразила, что Сано пригрозил наказать ее близких, если она откажется сотрудничать. Асагао бросила умоляющий взгляд на врача и попыталась приподняться.
— Мне нехорошо, — плаксиво сказала она. — Отведите меня в дом.
Врач и фрейлины кинулись ей помогать. Сано не позволил Асагао избежать разговора.
— Оставьте нас, — велел он присутствующим, и те нехотя повиновались.
Асагао развалилась на подушках. Дерзкая поза контрастировала с робким выражением лица.
— Давайте поговорим о ночи, когда умер Левый министр Коноэ, — предложил Сано. — Вы сказали моей жене, что выпивали вместе с фрейлинами. Однако мне они сообщили, что вы тайком с кем-то встречались. Где же правда?
— Я была в Павильоне для чайных церемоний. С отцом.
Сано понял, что она обеспечивает отцу алиби, в котором сама более не нуждается. Значит, все дело в Исидзё.
— Вы когда-нибудь присутствовали при разговорах вашего отца с императором?
Наложница озадаченно наморщила лоб:
— Случалось.
— О чем шла речь?
— Не помню. Я не очень-то прислушивалась, — томно ответила Асагао, лихорадочно соображая, куда клонит Сано.
— Говорил ли его величество об императорах, пытавшихся свергнуть военный режим?
В глазах Асагао вспыхнул испуг, она все поняла. Асагао выпрямилась и выпалила:
— Нет! Никогда!
— Его величество хочет единолично править Японией, не так ли? Он не только разыгрывает старинные сражения, но и планирует настоящие. Для этого он собирает оружие и формирует боевые отряды.
— Чушь!
— Чушь? А разве его величеству не наскучило затворничество? Он преисполнен тщеславия. Он мечтает о великих свершениях. Но учтите: покушение на режим является государственным преступлением. За это даже императору не сносить головы.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. — В глазах Асагао читался панический страх. — Томо-тян еще мальчик. Какие заговоры?!
«Не имеет значения, лжет она или нет, — подумал Сано. — Главное сейчас — вынудить ее сказать, где она была во время убийства Коноэ. Тогда Исидзё у меня в руках».
— Его величество когда-нибудь упоминал о доме даймё Ибэ в районе красильщиков?
— Нет!
— Левый министр Коноэ раскрыл планы Томохито, — усилил натиск Сано. — Томохито узнал, что Коноэ — шпион, и убил, опасаясь, что тот донесет на него.
— Да нет же!
— Тогда где был Томохито в ночь смерти Коноэ?
— Только не в Саду. Он не убивал Левого министра! — Отчаянный взгляд Асагао обежал окрестности в поисках помощи, но двор, залитый жарким солнцем, был пуст, и здание за спиной молчало, словно обитатели покинули его.
— Откуда вы знаете, где был его величество? Ведь вы сидели с отцом в чайном домике. — Сано выдержал внушительную паузу. — Ваши показания не могут служить алиби одновременно и для отца, и для императора. Похоже, вам придется выбрать, кого именно следует обвинить в измене и убийстве.
Наложница попыталась встать, но ноги запутались в кимоно, и она беспомощно упала на подушки.
— Понимаю, вы хотите спасти отца, — сказал Сано, ненавидя профессию, которая заставляла его терзать несчастную женщину. — Он дал вам жизнь, он кормил вас в детстве и обеспечивал крышей над головой. Ваш долг защитить его.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — взмолилась Асагао. Лицо было усеяно бисеринками пота; бескровные губы дрожали.
Сано постарался подавить в себе жалость.
— Но если Томохито окажется виновным в измене, трон займет новый человек, он выберет новую Главную наложницу. Вместе со статусом вы утратите особые привилегии. Вы станете фрейлиной у новой фаворитки, или выйдете замуж за придворного, столь преданного вам, что его не смутят насмешки родных и знакомых, или удалитесь в монастырь. — Все варианты были крайне унизительны для Асагао. — Если это то, чего вы хотите, свяжите судьбу с отцом. Если нет, то, видимо, вам нужно еще раз подумать, прежде чем выгораживать его за счет императора.
Сано подождал, пока затихнет эхо жестоких слов. В душе он молился, чтобы выбор Асагао не пал на священную для Японии особу.
Асагао скулила, сжавшись в комок.
— Где вы находились, когда был убит Левый министр Коноэ?
