Она еще немного поболтала с Анселем, потом повесила трубку и вернулась на диван.
– Ну вот! – Она глубоко вздохнула. – Я чувствую себя неизмеримо лучше, Дэнни. Фредерик позвонил также и Анселю, но свой секрет не открыл. Вы понимаете, он хочет сохранить до финиша все козыри. Полагаю, рассчитывает на элемент внезапности, когда взорвет свою бомбу на заседании. – Она снисходительно улыбнулась. – Как это на него похоже! До чего же мужчины бывают ребячливыми! Вы не находите?
– Конечно, – согласился я. – Я рад за вас, Джен, хотя и потерял работу.
– Думаю, что тысяча долларов за двадцатичетырехчасовое расследование пройдет у вас по категории прилично оплачиваемых. Поверьте, знать, что Фредерик жив и здоров, стоит для меня неизмеримо дороже тысячи.
– По-видимому. Теперь мне остается только вернуться в Манхэттен.
– Зачем спешить? – воскликнула она с живостью. – Это безумие – ехать по такой погоде! Посмотрите!
Я посмотрел в окно, вернее, пытался увидеть там что-нибудь, но узрел только водопад, бьющий в стекла. Сильный ветер пригибал деревья.
– Приготовьте нам по стаканчику, Дэнни, – предложила Джен. – Я почувствовала такое облегчение, когда узнала, что с Фредериком все в порядке! Это нужно отметить! В такую погоду даже собаку на улицу не выгонишь.
Я не отказался от приглашения.
– Что вы будете пить?
– На ваше усмотрение.
Я взял курс на бар и увидел непочатую бутылку скотча двадцатилетней выдержки. Этот сорт выпивки показался мне достойным ситуации. Джен стояла у окна и глядела на потоп.
– Обожаю грозу, – сказала она, обернувшись. – Какое замечательное зрелище – это разнузданное насилие!
– А мне такое вовсе не нравится! – проворчал я.
Она повернулась и быстро пошла к двери.
– Я сейчас вернусь, Дэнни. Не скупитесь на скотч.
И она исчезла.
Через несколько секунд я услышал, как где-то в доме хлопнула дверь. Я выпил и стал ждать. Время текло медленно. Минут через пять она появилась и неподвижно застыла на пороге. Мокрые локоны образовали каску, с нее стекала вода, под ногами образовалась лужа.
– Это феерия! Таким я представляю себе конец света! – Она запрокинула голову и торжествующе засмеялась. – Будь у меня под рукой метла, мне кажется, полетела бы!
– Если вы не вытретесь, то заболеете и присоединитесь к ведьмам более простым путем!
– До чего же вы прозаичны! – Она приблизилась к бару, не заботясь о мокрых следах на ковре. – Все, что мне нужно, это стаканчик. – Она схватила стакан, выпила одним глотком и посмотрела на меня. Чуть-чуть циничная улыбка медленно скользнула по губам. – Я вам признаюсь в одной вещи, Дэнни. Теперь, когда я успокоилась насчет Фредерика, я снова испытываю к нему легкую неприязнь… особенно с тех пор, как узнала о его связи с Карен… Как он мне надоел!
– Правда?
Она выпила и поставила стакан на бар.
– Еще.
– Хорошо, сейчас намешаю. А вы пока сходите переоденьтесь. Вы уже дрожите.
– Ах да. – Она бросила взгляд на свои ноги. – Я быстро.
Я погрузился в созерцание дождя. Минуты через две она меня окликнула. Я обернулся и увидел ее в обрамлении двери, отчего открыл рот и забыл его закрыть.
– Что-нибудь не так? – Она иронически скривилась. – Вы же сами сказали, чтобы я сняла с себя мокрое, верно?
Голубое полотенце было закручено на голове в лучшем стиле «Тысячи и одной ночи», и нельзя было сомневаться, что она сняла мокрую одежду, только Джен не позаботилась заменить ее другой. Она была гола, как академический череп. Маленькие твердые груди, узкие бедра.
– К чему этот удивленный вид, Дэнни? – бросила она хрипло. – Разве вы не знаете, что грозы для этого и существуют?
– Нет, – бросил я холодно, – не могу в такое поверить. Я точно не создан для миссис Фредерик Рандольф.
– Что?
Она остановилась и уставилась на меня, как бы не веря своим ушам.
– Для столяра это была бы чертовская удача, но меня, видите ли, ничуть не привлекает мысль отпраздновать возвращение вашего мужа, так что обольщение не состоится.
Все ее тело закаменело, как будто ей дали пощечину.
– Вон! – рявкнула она. – Убирайтесь сейчас же, и чтобы ноги вашей здесь не было!
Лицо ее исказилось, она бросилась ничком на диван и зарыдала.
