- Это пока. Разве ты уже забыла, с какой легкостью он убивает? А знаешь, сколько женщин у него было до тебя? А сколько их будет, когда ты наскучишь ему, и он вышвырнет тебя из своей постели? Что тогда останется у тебя? Возможность рожать ему наследников и следить за домом, нося такое гордое имя госпожи, хозяйки дома, тогда как другие будут хозяйками в его постели?
- Раэм сказал, что принадлежит только мне! Его дракон не допустит этого!
- И ты ему веришь? Веришь, что все пятнадцать лет такой мужик жил монахом, дожидаясь твоего возвращения? И поэтому отверг тебя вчера, когда у него была возможность обладать тобой? Ты ведь не наивный ребенок, чтобы верить каждому слову мужчины, которого едва знаешь.
- Но он искал меня столько лет!
- О, да! Ты уязвила его гордость! Ушла от него сама. Что же он за повелитель, если его бросила собственная жена. Поверь, когда вы вернётесь, он отыграется многократно.
- Вы не можете этого знать!
- Вот как? Тогда почему он до сих пор так и не сказал тебе, почему ты сбежала от него без оглядки в чужой мир?
- Он сказал, что его оклеветали. Сообщили мне о его измене, а её не было.
Губы Темного бога расползлись в такой насмешливой улыбке, а взгляд выражал просто-таки щемящую жалость к глупой девочке.
- И ты поверила? - голос бога стал проникновенно-сочувствующим.
Ясмина вскочила. Внутри клокотала злость, рожденная разбуженными сомнениями. На самом деле она ведь действительно ничего не знала. Что ждёт её там, куда вел её Раэм? Она почему-то предпочла поверить и подчиниться, будто она безвольная кукла. Но почему?
- Что бы ни было в прошлом, мы с Раэмом решили начать все заново. Все будет по-другому!
- Что будет другим? Он вдруг перестанет тебе указывать, что делать и контролировать каждый твой шаг и вздох? Станет уважать твоё мнение? Или престанет быть жестоким убийцей и тираном? Думаю, единственное, что будет меняться - это женщины в его постели. А тебе опять придется смиряться и молчать, и делать, что он тебе велит.
- Вы так говорите, потому что точно знаете, что я ничего не помню! А может было всё совсем не так!
- Нет? Вспомни, что он говорил тебе. Его дракон признал тебя парой, а ему оставалось лишь смириться. Разве он сказал, что любит? Ты принадлежишь ему, он желает твоего тела, потому что этого требует его дракон. Он забрал тебя от мужчины, который действительно любил тебя. Он ни разу не предоставил тебе выбора. Думаешь, все эти словечки «любимая, родная» что-то значат для мужчины, у которого было целое крыло замка отведено под покои для наложниц и любовниц? Открой глаза, Ясмина! Он здесь повелитель, и ты такая же его вещь, как и любая другая.
- Зачем вы это говорите? - закричала Ясмина.
- Потому что у тебя есть выход. Помоги мне, и я помогу тебе. Тебе решать, кем быть - любимой и свободной женщиной в привычном мире, или безвольной и бесправной игрушкой похотливого дракона в чужой реальности, где у тебя нет никого, кто бы пожалел и помог.
- Разве я должна решить прямо сейчас?
- Нет. Можешь смотреть и думать сама. Решать ты будешь, находясь у запечатанных дверей в мой храм. Тогда и выберешь вечное рабство или свободу.
Голос Темного бога стал глухим и, подняв голову, Ясмина уперлась взглядом в матерчатую стену шатра. Покои Темного бога исчезли, как и не было. Неожиданно Ясмина почувствовала рывок, и всё померкло, и в следующий она момент открыла глаза и уставилась в переносицу мага.
- С добрым утром, драконница. Ты понимаешь меня? - с улыбкой произнес мужчина.
- Понимаю,- хрипло ответила она.
- Я потерпел неудачу с твоей памятью. Смог вернуть знание языка, но это всё. Дальше меня не пустили. Видимо, ещё не время. Что ж, жаль.
В этот момент полог шатра откинулся и внутрь шагнул тот самый вчерашний длинноволосый воин, что приставлял к её шее кинжал.
- Маг, у нас всё уже готово, - сказал он низким голосом со странным немного рокочущим акцентом. - Смотрю, моя драконница уже проснулась.
Он впился в неё наглым взглядом светло-зелёных раскосых глаз. Сейчас при свете дня Ясмина получше рассмотрела его экзотическую внешность. Сочетание смуглой кожи и светлых волос и при этом раскосых зеленых глаз было весьма необычным. Необычным для того мира, который она отчетливо помнила. В этом же, видимо, ничего необычного в подобной внешности не было.
