Ясмина перевела взгляд на второго мужчину, который как ни в чём ни бывало стал накрывать на стол. Казалось, то, что говорил её так называемый муж, нисколько не смущало его и было совершенно привычным. Решив, что подумает об этом позже, она попыталась ему помочь.
- Нет! - тут же раздался резкий окрик психа. - Немедленно сядь за стол. Ты не служанка, чтобы заниматься подобными вещами.
Его глаза гневно сверкали. Он указал на стул напротив, и вся его поза показывала, что возражений он не потерпит. Ясмина опустилась на стул и встретилась с его черными глазами. Его губы тронула улыбка, адресованная только ей.
- Доброе утро, любимая. Как спаслось тебе? - видимо, он ожидал, что Ясмина должна поддержать светскую беседу, игнорируя её удивлённый взгляд.
- Спасибо, я выспалась, как никогда, - буркнула она в ответ. - Что мы будем сегодня делать?
- Поешь, тебе нужны силы для завтрашнего перехода. О планах я сообщу тебе после, - он говорил вежливо, но явно не допуская возражений.
Кириш закончил с сервировкой, молча поклонился и покинул комнату. Ясмина услышала, как хлопнула входная дверь.
- Разве твой друг не будет есть с нами? - удивилась Ясмина.
- Он не друг мне. Он мой воин и слуга, так же, как и твой. Присутствовать за нашим столом честь, которую надо заслужить, - спокойно объяснил псих.
- Но это невежливо, - возразила она.
Смех мужчины был громоподобен.
- Поверь, такие мелочи не должны тебя волновать, любимая.
- Почему ты так разозлился на него?
- Он посмел слишком пристально смотреть на тебя и позволил пробудиться своему влечению, - усмехнулся псих.
- Но откуда ты знаешь? - удивилась Ясмина.
- Я почуял запах его вожделения.
- Как мне обращаться к тебе? - не психом же его называть.
Губы мужчины искривились в чувственной усмешке. Его глаза опять загорелись желанием.
- Моё имя Раэм, я уже говорил тебе, но «любимый муж», «родной», «желанный мой» - я думаю, любое из этого списка было бы вполне приемлемо.
- Я так называла тебя раньше?
На секунду лицо мужчины потемнело, но он быстро вернул себе контроль.
- Поверь, это самые целомудренные из тех милых прозвищ, что ты мне давала.
«Опять ложь» - подумала Ясмина.
Ясмина закончила завтрак под пристальным, задумчивым взглядом Раэма.
- Так все же, что ты планируешь со мной делать сегодня? - вернулась к своему вопросу Ясмина.
- Тебе придется немного посидеть под замком, любимая. А мы с Киришем должны навестить тех, кто посмел обладать твоим телом, - рот Раэма искривился в презрении.
Ясмина вскочила в ужасе. Ведь вчера Раэм сказал, что убьёт Феликса и Антона. Но ведь он не может говорить подобные вещи всерьез?
- Надеюсь, это шутка? Я понимаю, что ты злишься, но ведь не идти из-за этого на крайности - дрожащим голосом сказала она.
- Крайности, родная? Я хочу лишь справедливости. А вынужден буду довольствоваться малым. На Дараиссе я бы собственноручно оскопил мерзавцев и отрубил бы им руки, посмевшие касаться твоего тела, и оставил бы их распятыми медленно подыхать под солнцем. А здесь мне просто придется их убить. Быстро и безболезненно. Разве это справедливо?
- Ты не можешь говорить это серьезно, да? - с затаенной надеждой Ясмина всматривалась в жесткое лицо. - Это же ужасно! Эти мужчины не виноваты! Я ведь сама хотела этого!
В ту же секунду она оказалась прижата к стене, и искаженное гневом лицо оказалось прямо напротив.
- Да как ты смеешь говорить мне это? Хочешь ещё больше взбесить меня?
- Но ведь это правда! Я не помнила тебя! И сейчас не помню. А Феликс любил меня, и был всё это время рядом, заботился. Он практически спас меня, когда я оказалась одна в целом чужом мире, был моим единственным другом долгие годы. Он делал для меня всё, чтобы я была счастлива! Разве он заслужил за это смерти?
- Может, хочешь сказать, что я благодарить его должен? - черные глаза сузились в гневе.
- Нет! Но убивать его не за что. Он любил меня очень сильно.
- Настолько сильно, что позволил развлекаться с молодым любовником? - злобно прошипел Раэм.
- Да, настолько! Когда он понял, что сам не может дать того, что мне нужно, он смирился, - Ясмина сжалась в ожидании его реакции, но не остановилась. - Он любил меня так сильно, что закрыл на это глаза, не сказал ни одного слова в упрёк, - в её глазах читался вызов.
