– Ему нужно погулять. Радость моя, ты его не выведешь? Мне нужно подготовиться к вечеру.
Питер корчит гримасу.
– Пожалуйста?
– Ладно.
– Спасибо. Эй, подожди, пока ты не ушел – у нас есть пластырь?
– Вряд ли. Хотя, кажется, я видел какую-то клейкую ленту в ящике со всяким хламом.
Я рассматриваю веко.
– Еще одно одолжение?
– Ну что еще? – вздыхает Питер.
– Принесешь мне эту ленту после того, как погуляешь с собакой?
Он кивает.
– Ты мой сын номер один, – говорю я.
– Твой единственный сын.
– И первый по счету, – уточняю я, целуя его в щеку.
Сегодня я сопровождаю Уильяма на презентацию новой водки “ФиГ” – проект, над которым он и его команда в “ККМ-Рекламе” работали много недель. Я давно предвкушала это событие. Там будет живая музыка. Какая-то новая крутая группа, женское трио с электроскрипками – с каких-то гор, то ли Адирондак, то ли Озарк, не помню откуда.
Деловой стиль, сказал Уильям, и я достаю свой бывалый темно-красный костюм “Энн Тейлор”. В 90-е годы, когда я тоже работала в рекламном бизнесе, это был мой ударный наряд. Надеваю его и подхожу к зеркалу. Костюм выглядит несколько старомодным, но, может быть, если я надену массивное серебряное колье, которое Недра подарила мне на прошлый день рождения, будет не так заметно, что он видал и лучшие дни. Я познакомилась с Недрой Рао пятнадцать лет назад в детском саду “Мамочка и я”. Она моя лучшая подруга, а еще, по случаю, один из наиболее известных адвокатов по бракоразводным делам штата Калифорния. Ее здравый и очень дельный совет стоит 425 долларов в час, но я всегда могу получить его бесплатно, потому что Недра меня любит. Я пытаюсь взглянуть на костюм ее глазами. Я точно знаю, она сказала бы: “О-о, нет, дорогая, ты же это не всерьез!” – со своим шикарным английским акцентом. Тем хуже. В моем гардеробе нет больше ничего, что подходило бы под определение “деловой стиль”. Натянув лодочки, я спускаюсь по лестнице.
На диване, закрутив длинные каштановые волосы в бесформенный узел, сидит моя пятнадцатилетняя дочь Зои. У нее бывают периоды вегетарианства (в данный момент – нет), она яростно выступает за переработку отходов, а также изготавливает по собственному рецепту натуральный бальзам для губ (мята и имбирь). Как и большинство девушек ее возраста, она профессиональная “экс”: экс-балерина, экс-гитаристка и экс-подружка Джуда, сына Недры. Джуд – своего рода местная знаменитость. Он добрался до голливудского тура “Американского идола”, но потом его вышибли, отметив, что “звучанием он напоминал горящий калифорнийский эвкалипт – с таким же треском, шумом и взрывами, но даже не его местную, отнюдь не местную разновидность”.
Я болела за Джуда – мы все болели, – пока он проходил первый и второй туры. Но перед третьим, голливудским, у него от внезапной славы закружилась голова, он изменил Зои, а затем порвал с ней, разбив тем самым сердце моей девочки. Урок? Никогда не позволяйте дочери встречаться с сыном лучшей подруги. Потребовалось несколько месяцев, чтобы я, то есть Зои, пришла в себя. Я наговорила Недре кучу ужасных вещей – вещей, которые, вероятно, не следовало говорить, вроде “я ожидала большего от сына феминистки и от мальчика, которого воспитывают две мамы”. Недра и я даже какое-то время не разговаривали. Сейчас-то все уже в порядке, но, когда я прихожу к Недре, Джуда очень кстати не оказывается дома.
Рука Зои с бешеной скоростью летает над клавиатурой мобильника.
– Ты в этом пойдешь? – спрашивает она.
– А что? Это винтаж.
Зои хмыкает.
– Зои, солнышко, пожалуйста, оторвись от этой штуки и посмотри на меня. Мне нужно твое мнение. – Я широко развожу руки. – Неужели совсем плохо?
Зои поднимает голову.
– Ну, как сказать. Насколько там будет темно?
Я вздыхаю. Всего лишь год назад мы с Зои были так близки. Теперь же она обращается со мной как со своим братом – членом семьи, которого приходится терпеть. Я делаю вид, что не замечаю, но неизменно пережимаю, стараясь быть милой за нас обеих, и в результате веду себя как помесь Мэри Поппинс и Трули Скрампшес из “Пиф-паф ой-ой-ой” [3] .
– В холодильнике есть пицца, и, пожалуйста, проверь, чтобы Питер к десяти был в постели. Мы вернемся чуть позже, – говорю я.
