— Как холодна смерть! — сказал Гиэяс, руки которого озябли от прикосновения к омертвелой коже.
Он передал голову Садо одному из вождей, стоявших возле него.
— Тоза может просить у меня, чего хочет, — прибавил он, обращаясь к посланному. — Я ни в чем не откажу ему, но где же другой гонец? Что он нам скажет?
Второй гонец подошел, в свою очередь, и распростерся на земле.
— Еще добрая весть, господин, — сказал он, — твои солдаты взяли Фузими и хотят напасть на Киото.
Услышав эти слова, принц Нагато, который все еще не выпускал руки Райдэна, сжал ее с такой силой, что тот чуть не вскрикнул.
— Нападение на Киото! Что это значит? — прошептал с ужасом принц.
— Если так, — сказал Гиэяс, потирая руки, — то война скоро кончится. Как только мы завладеем микадо, Осака падет сама собой.
— Нужно выйти отсюда, — сказал принц на ухо Райдэну.
— Гиэяс как раз отпускает гонцов, — сказал Райдэн.
В ту минуту, когда подняли драпировку, закрывавшую вход в палатку, красное зарево осветило лес.
— Что это такое? — спросил Гиэяс.
Несколько вождей вышли из палатки узнать, в чем дело. Огромное пламя поднималось со стороны моря; ветер раздувал его и доносил треск горевшего дерева.
— Что может гореть на этом взморье? — говорили в толпе.
— Там нет деревни.
Наконец пришли вести.
— Это лодки, — сказал кто-то.
— Наши лодки! — прошептал с вздохом Райдэн. — Хорошо, нечего сказать!
— Неизвестно, откуда они взялись, их вдруг увидели выкинутыми на берег.
— Много ли их?
— Штук пятьдесят. К ним подошли, они были пусты. Эти большие барки, хорошо снаряженные, показались подозрительными.
— Они напомнили о Сумиоси.
— Тогда их подожгли. Теперь они весело пылают.
— Какое несчастье! Какое несчастье! — бормотал Райдэн. — Наши славные барки! Что мы будем делать?
— Тише, постараемся уйти отсюда, — сказал принц.
— Пожалуй, это будет труднее, чем войти сюда.
Они заметили, что были свободны в лагере и что никто не обращал на них внимания; они удалились, ища выхода.
— Они нападают на Киото, а я здесь! — говорил принц, которым овладело чрезвычайное волнение. — Наш флот уничтожен: нужно бы иметь двести лошадей, а где их взять?
— Здесь в них нет недостатка, — сказал Райдэн. — Но как ими овладеть?
— Мы вернемся с товарищами, — сказал принц, — заметь, как они привязаны.
— Очень просто, за узду к стволам деревьев.
— Насколько я могу разглядеть в темноте, они стоят позади палаток группами, от пяти до шести лошадей в каждой.
— Да, господин.
— Их надо будет взять.
— Мы исполним твое приказание, — сказал Райдэн, — хотя это, быть может, невозможно.
Они дошли до опушки леса, до того места, откуда вошли в лагерь. Сменяли часовых, и тот, который пропускал гонцов, узнал их.
— Вы уже уходите? — сказал он.
— Да, — отвечал Райдэн, — мы несем приказания.
— Счастливого пути! — сказал солдат. И он сделал знак сменившемуся, чтобы он их пропустил.
— Ну, вот, нас почти выгнали, — сказал Райдэн, когда они вышли на равнину.
Принц шел быстро. Скоро они достигли хижин. Все матросы были на ногах, в страшном отчаянии. Они бросились навстречу принцу.
— Господин! Господин! — кричали они. — Наши барки сгорели. Что мы будем делать?
— Ваше оружие при вас? — спросил Нагато.
— Конечно, у нас есть сабли и ружья.
— Ну, хорошо! Теперь надо доказать мне, что я не ошибся, рассчитывая на вашу храбрость. Нужно совершить геройский подвиг, который может стоить нам жизни. Мы проникнем в лагерь Гиэяса, вскочим на его лошадей и помчимся по направлению к Киото. Если мы не умрем, то будем в священном городе до восхода солнца.
— Отлично! — сказал Лоо. — Пойдем в лагерь Гиэяса, у меня есть свой замысел.
— Мы готовы следовать за тобою, — сказали матросы. — Наша жизнь принадлежит тебе.
— Впрочем, лагерь плохо охраняется, — сказал принц. — Предприятие, по всей вероятности, удастся: шум ветра в деревьях заглушит наши шаги. Мы, может быть, пройдем. Одно огорчает меня: у нас не хватит времени украсть голову доблестного слуги, умершего за меня, чтобы похоронить ее с почестями, которых она заслуживает.
— Какую голову? — спросил тихо Лоо Райдэна.
— После скажу тебе, — шепнул матрос.
— Разделимся поодиночке, — сказал принц, — нас труднее будет заметить; если нам суждено встретится, то мы увидимся по ту строну леса. Да хранят нас ками.
