— Это не наша пчела. У нас в аббатстве отличные медоносные пчелы, и у них не такое мохнатое брюшко, как у этой.
Брат Дормал согласно кивнул:
— Я так и подумал, Фарло. А не кажется ли тебе, что перед нами не кто иной, как краснохвостый шмель? Что скажешь?
Фарло поднес засушенное насекомое поближе к глазам и с сомнением покачал головой:
— Краснохвостый шмель, говоришь? Нет, я тебя уверяю: это вовсе не шмель, хотя и похож. Это совсем другое насекомое, очень редкое в наших местах, и лично я видел их всего несколько раз в жизни. Называется оно «каменная пчела».
Краклин, еще раз с любопытством оглядев мертвое насекомое, переспросила:
— Каменная пчела? А в каком улье живут такие пчелы? Фарло сел на своего конька:
— У каменных пчел не бывает ульев. Не живут они и целым роем, предпочитая одиночество. Жилище они строят в стенах домов, в трещинах между кирпичами или каменными блоками. Иногда они роют норки в плотном песке, например в сухом речном береге. Впрочем, больше всего им нравятся каменные стены. Они откладывают всего по одному яйцу, заливают его медом и нектаром, чтобы личинка могла вырасти, закупоривают вход в свою норку грязью и улетают, чтобы построить новое гнездо. Ролло в отчаянии схватился за голову:
— Страшно представить, что нам предстоит. Между прочим, у нас все аббатство сложено из камня, и нужная нам трещина может оказаться где угодно.
Фарло снял свой рабочий фартук и похлопал Ролло по плечу:
— Да не расстраивайся ты так. В конце концов, нас вместе уже шестеро. Мы с Кротоначальником с удовольствием поможем вам в этом важном деле.
Подбадривая друг друга, друзья гуськом потянулись по ступенькам из погреба.
Пижма остановилась на середине лужайки и обвела взглядом аббатство.
— Ну что, откуда начнем? Кто-нибудь может предложить что-то дельное? — спросила она.
У Кротоначальника тут же появилась разумная идея:
— Ты, Пижма, пойдешь со мной и с Фаррло. Мы будем искать на внешних стенах, а Крраклин вместе с Ррол-ло и с Доррмалом пусть ищут на стенах самого здания аббатства. Таким обрразом, в каждой группе будет по одной пape молодых и зорких глаз, хур-хур.
Предложение действительно оказалось дельным. Разделившись на две группы, друзья принялись осматривать выделенные им участки.
День стал клониться к вечеру, и тени становились все длиннее. Ролло сел на землю, прислонившись к восточной стене аббатства, и устало протер очки.
— У меня уже в глазах рябит, — пожаловался он. — Не думал, что отыскать гнездо каменной пчелы такое трудоемкое дело.
Пижма и ее группа осмотрели западную наружную стену аббатства, обошли ворота и, усталые и обескураженные, сели передохнуть на ступеньках. Заметив, что в их сторону направляется сестра Цецилия, ежиха вздохнула и сказала:
— Ну вот, опять она со своим ворчанием. Интересно, что на этот раз испортило ее настроение?
Сердито раздувая щеки на серьезном, как ей казалось, лице, сестра Цецилия ворчливым голосом сообщила:
— Опять эти три малыша! Они снова пропали! Сколько с ними мороки и беспокойства! Поверьте, большая часть седых волосков на моей шкурке появилась не от возраста, а от шалостей этого хулигана Арвина и двух повсюду следующих за ним подружек-кротишек.
Пижма изо всех сил старалась сохранять спокойствие, общаясь с рассерженной Цецилией.
— Я уверяю вас, они где-нибудь неподалеку, — сказала она. — Мы очень заняты, у нас важное дело, но если мы вдруг найдем этих пропавших, то обязательно скажем вам, чтобы вы не волновались.
Цецилия некоторое время молча постояла рядом, сердито поджав губы, а затем резко развернулась и пошла прочь, бормоча себе под нос:
— Ох, если они найдутся в таком виде, в каком они обычно возвращаются из своих путешествий — грязные, в разодранной одежде, в синяках и ссадинах, — то я им не завидую.
Фарло подмигнул Пижме и сказал:
— Она по-своему очень хорошая мышь, но с годами ее характер не становится лучше. Я действительно не позавидовал бы этим малышам, попадись они ей на глаза.
Пижма дождалась, пока сестра Цецилия войдет в здание аббатства, и сказала:
— Абсолютно с вами согласна. Иногда мне кажется, что цель ее жизни — выследить Арвина и его подружек. Вот, например, сейчас я знаю, где они прячутся, но не хочу говорить об этом сестре Цецилии, потому что стоит ей разыскать эту троицу, как она тотчас же безжалостно запрет их в лазарете и уложит спать без ужина. Про крапивную похлебку я уже и не говорю.
