— Спасибо, — чрезмерно вежливо поклонился Дъярв. — Постараюсь обойтись без него.
Рюби со странным выражением смотрела на них, потом глухим, сдавленным голосом произнесла:
— Все отлично. Зло побеждено и вырвано с корнем, начинается новая жизнь.
Глядя на нее, помрачнел и Хани.
— Я отдал бы все на свете, чтобы только вернуть брата.
— Брата? — переспросила принцесса. — Слишком уж он не похож на тебя. И не только лицом.
— Действительно, немного странно, — согласился Дъярв. — Я мало знал Чани, но мне всегда казалось сомнительным ваше родство. Какой-то он был… замороженный.
— Не говори так! — выкрикнул Хани. — Родители никогда не делали между нами никакого различия и любили нас одинаково. Не вздумай рассказать вздорную историю о подброшенном младенце в парче и золоте. Он был моим братом! Плохой ли, хороший ли… Нет, я не то говорю. Он всегда был хорошим.
— Только напрасно он вообразил себя принцем, — вздохнула Ториль. — Черный Меч умело находит слабину в сердцах и здесь тоже быстро нащупал уязвимую струну. Какой из него Чанганна Ослепительный?
— Однако он был до странности похож на изваяние древнего короля, которое мы видели на Большом Болоте, — принялся защищать брата Хани. — Так что не известно, совершенно ли беспочвенны его претензии.
— Тогда выходит, что он тебе не брат, — усмехнулась принцесса. — Или ты всерьез начнешь утверждать, что среди ваших предков были короли Анталанандура?
— Конечно, нет, — уныло согласился Хани. — Полная глупость. Но все-таки, кто из вас объяснит такое поразительное сходство?
— Случайность? — неуверенно предположил Дъярв.
— Не думаю, — Рюби была предельно серьезна. — Что-то здесь кроется, но разгадку мы, похоже, не узнаем никогда…
Но Хани уловил недоговоренность в ее словах и нервно воскликнул:
— Ты о чем-то умалчиваешь! Не хочешь ли ты сказать, что мой брат был не только орудием, но и созданием темных сил?!
— Не знаю… — Рюби опустила голову. — Исключить полностью такую возможность я не могу. Ведь все происходящее — не более чем мелкий эпизод в вечной борьбе света и мрака. Для вас это великая война, грандиозные битвы, крушение целых царств, однако подобное происходило сотни раз в прошлом и будет происходить тысячи раз в будущем. Миру предстоит увидеть битвы гораздо более страшные. Миллионы людей будут сгорать в адских кострах, по сравнению с которыми сегодняшний пожар — жалкий костерок рядом с извержением вулкана.
— Ах, как коротка и быстротечна человеческая жизнь, — язвительно вставила Ториль. — С высоты каменных тысячелетий она выглядит такой крошечной и никчемной…
— Напрасно ты пытаешься завязать спор, — Рюби снисходительно улыбнулась. — Неужели мы для того сожгли это гнездо черных сил, чтобы на еще не остывшем пепелище немедленно начать ссориться самим. Враг хитер. Он в каждом умеет найти ульфхеднара. Не давайте медведю взять верх над человеком. А что до вздорных обвинений… — Ториль вспыхнула, но Дъярв крепко сжал ей руку, и она сникла. — Перед лицом бесконечности одинаково малы и сто лет, и миллион. И наша жизнь может стать такой же короткой… Борьба света и тьмы идет не только в нашем мире, есть сотни планет…
Ториль угрюмо поглядела на нее.
— Но ведь тогда следует…
Рюби кивнула.
— Ты права. И чтобы принять вывод из этих слов, нужно больше мужества, чем для сражения.
Дъярв морщил лоб, стараясь понять, о чем идет речь. Зато Хани не требовалось ничего растолковывать; услышав последнюю фразу, он помрачнел еще больше.
— Значит ли это, что наша борьба бесполезна?
— Конечно, нет! — хором воскликнули Ториль и Рюби.
— Но вы утверждаете, что борьба бесконечна!
— Верно. Но бесконечная — не значит бессмысленная, — объяснила Рюби.
— Я не буду рассказывать тебе, что и как. Ты обязан додуматься сам. Только тогда ты сможешь держать груз, возложенный на твои плечи, иначе ты рискуешь повторить путь брата.
— Я постараюсь понять, — без воодушевления пообещал Хани. — Но почему ты так уверена, что со мной это не произойдет? Вдруг я переменюсь прямо здесь и прямо сейчас?
— Ты уже не раз и не два доказывал, что сильно отличаешься от брата,
— возразила Рюби.
