Но до этого Цзи Хюн выстроила нас. Она серьезно сунула нам в руки по пустому красному стакану и налила почти такую же красную жидкость в них из графина, лед в котором давно растаял. Она двигалась уверенно, убирая все вопросы.
Цзи Хюн отошла и посмотрела на нас.
— Я обещала вашим родителям, что уберегу вас обеих, — сказала она. — И я сдержу обещание. Зовите меня, если буду нужна, и не ешьте ничего не от меня.
Юни попыталась что-то сказать, но старшая кузина прервала ее:
— Однако, — продолжила Цзи Хюн. — В реальности над вашим плечом не будет постоянно надзиратель, и вам стоит иметь свою голову на плечах. Так что узнавайте свои пределы, не давайте никому давить на вас, включая меня. Вы обе умные. Понимаете меня?
Мы кивнули. Юни робко сделала глоток и скривилась.
— Отвратительное на вкус, — сказала она.
— Потому что было смешано в термосе, — сказала Цзи Хюн. Она сделала глоток из графина, одним взмахом опустив уровень содержимого на пару дюймов. — Теперь идите веселиться.
* * *
В коридоре было людно. Кто-то принес светодиодный прибор, и он менял свет на зеленый, синий и лиловый и обратно. Ребята в яркой одежде теснились в узком пространстве. От грохота музыки стучали зубы.
Юни, наверное, плелась за мной, и я пробивалась сквозь толпу, надеясь, что пойму, что делать, чтобы расслабиться. Я бывала на странных вечеринках у одноклассников, но обычно болтала там с кем-нибудь об учителях. Тут я так сделать не могла, так что глупо слушала как можно больше людей.
Основным отличием старшей школы и колледжа было количество волос на лицах парней. Казалось, тут была сходка лесников. Я представила, как парни на выпускном из школы берут свои лезвия и дружно тупят их об картонную коробку.
Но вторым отличием была самоуверенность, что ощущалась в воздухе сильнее сигаретного дыма. Все говорили уверенно, словно прекрасно знали, как работал мир.
— … и поэтому пиратство не очень-то уменьшает доходы артиста. И это заставляет их чаще устраивать туры, от этого растет связь с фанатами. Я делаю им услугу, не оплачивая альбом…
— …в Швеции детей учат многому. В два года они уже пользуются ножом, и в холодную погоду их не пускают на улицу. Детей так избаловали нынче…
— …да, она глава самой быстро растущей фермы ветряных мельниц в мире, но если внимательно читать интервью, видно, что она не учитывает политическую ситуацию…
Когда я добралась до конца коридора, я была убеждена, что студенты колледжа могли общаться, только по очереди объясняя реальность друг другу. Они словно получили взгляды на жизнь, поступив сюда, и все были убеждены, что им выдали безошибочную версию. Если бы я получала доллар за каждый раз, когда слышала слова: «Да это бред», — я могла бы заплатить за поддельный паспорт и купить напиток серьезнее.
Я оглянулась, Юни болтала с парнем, похожем на мышь, в водолазке. Он заметно клеился к ней, но хотя бы внимательно ее слушал и держался на уважительном расстоянии. Она помахала рукой, словно играла на скрипке, указывая, что нашла товарища-музыканта. Мы помахали друг другу, что справимся сами, и я повернулась и врезалась в другую девушку.
Я невольно опустила взгляд и чуть не извинилась перед ее ключицами. Я неловко подняла взгляд. Оказалось, мне было сложно отыскать ее глаза, потому они были на уровне с моими.
Ого.
Это был единорог. Девушка моего роста.
— Джини, да? — сказала она. — Джини Ло?
Она взяла свой стакан левой рукой и протянула правую. Ее руки так широко взмахивали, что ей пришлось прижать локоть к ребрам, иначе не хватило бы места на движения.
Ах, теснота в локтях. Как знакомо.
— Ага, — я пожала ее пальцы. — Откуда ты знаешь мое имя?
— Цзи Хюн сказала, что у нее гости, и одна из них перспективная. Келси Адекоя. Я — помощник капитана в волейбольной команде.
У Келси были короткие темные косички и широкая легкая улыбка, но пристальный взгляд заставил меня вспомнить Дженни. Новую ее версию.
— Ладно, это будет звучать странно, но я зашла на сайт твоей старшей школы и посмотрела на твою статистику, — сказала Келси. — Ты — нечто. Прошу, скажи, что ты пойдешь на волейбол, когда попадешь сюда.
