Прошло некоторое время, прежде чем Флоре удалось восстановить нормальное сердцебиение, и она снова обрела дар речи, да и то лишь для того, чтобы шепотом окликнуть Дэна по имени, уткнувшись в его шею.
— Да? — нежно переспросил он.
— Мне с тобой так хорошо.
— Мы же хотели, чтобы именно так и было, не так ли?
Обняв, он привлек ее к себе, не желая отпускать.
— Да. Мне кажется, что лучше просто быть не может, — сказала Флора, наслаждаясь восхитительным и упоительным ощущением, которое в такие минуты испытывает женщина.
— Если сравнивать с тем, что обычно принято считать хорошим?
Она фыркнула от смеха.
— Да.
— Ну что ж, тогда я открою тебе секрет. — Дэн ткнулся носом ей в мочку уха. — Чтобы так было всегда, нужно обоим хорошенько постараться.
Для этого нужно просто любить, мелькнула смутная мысль, которая еще не один раз возникала в уме, пока наконец ее усталое, пресыщенное тело не сморил сон.
Утром Флора проснулась от прикосновения рук, нежно ласкающих ее тело. Как восхитительно было проснуться вот так, чувствуя себя возбужденной, и еще пребывая в сладкой дреме! Еще окончательно не проснувшись, она наслаждалась удивительно нежными движениями его рук, пока в конце концов поглаживания и поцелуи не сделали свое дело: захваченная страстью, она еще раз испытала райское наслаждение.
Потом они долго лежали на скомканных простынях.
— Ты — удивительная женщина, Флора Мэлоун, — прошептал он, переводя дух. — Поэтому я тебя предупреждаю прямо сейчас, что сколько бы ты мне ни давала себя любить, я буду хотеть тебя все больше и больше.
— Мне было девятнадцать лет, и я думала, что жизнь кончена, — сказала Флора. — Похудела на двенадцать фунтов, не могла ни работать, ни заниматься, даже спать. Пропустила целый семестр в колледже. Снимки у меня выходили отвратительные. Мне не хотелось больше фотографировать, я думала только о смерти.
Флора с Дэном после обеда пошли на пляж искупаться, и он попросил рассказать о Джоше. Она сама никогда бы не начала этот разговор, но, похоже, ее жизнь вызывала у него неподдельный интерес. Бывшие ее знакомые мужчины не всегда чувствовали себя уютно, когда речь заходила о муже и браке, но Дэна, похоже, не пугало и не волновало то, что она когда-то любила другого.
После освежающего купания приятно было посидеть в тени кокосовой пальмы. Кроме них, в крошечном гроте больше не было никого. Флора смотрела на расстилающуюся перед ней гладь моря, чувствуя на лице мягкое дуновение ветерка. Трудно было вспоминать об оставшихся в прошлом тяжелых, грустных днях, когда окружающий мир исполнен такой красоты и спокойствия.
Набрав пригоршню песка, Флора пропустила его между пальцами.
— Я ужасно выглядела, все из-за меня очень извелись. Но однажды приехал Рокки, заставил меня собрать вещи, и мы поехали в Орегон. Вместе с двумя его друзьями мы ходили на плоту по бурной горной речушке. Ничего страшнее в жизни мне с тех пор испытывать не доводилось, я то и дело орала на Рокки, как сумасшедшая, и осыпала его ругательствами, а в ответ он только делал вид, что ничего не слышит.
Внезапно Флора улыбнулась.
— Я так уставала во время этого похода, что не успевала предаваться воспоминаниям о постигшем меня горе. Я только потом узнала, что Рокки специально все это подстроил. Эта экспедиция отвлекла меня, заставила поверить, что жизнь продолжается, а светлая память о любимом не должна омрачать твоего существования на этой бренной Земле.
Дэн лежал на песке и, запрокинув голову и щурясь от яркого солнца, смотрел на лазурное небо.
— Ты его любишь?
— Конечно. Лучшего брата нельзя и желать. Он всегда приходит на помощь в нужный момент. Если дела складываются неважно, на него всегда можно положиться.
Воцарилась пауза, потом вдруг ловким движением Дэн перевернул ее на спину и лег сверху, страстно прижавшись губами к ее рту. Неожиданная пылкость поцелуя застала ее врасплох. Когда он наконец оторвался от ее губ и поднял голову, Флора рассмеялась, переводя дух.
— Ну и ну! А ты — настоящий сумасброд.
Его глаза почему-то потемнели, и он ничего не ответил.
Ей вдруг стало не по себе, и в душе появилась тревога. Но она отбросила все сомнения: ей хотелось думать только о том, что он любит ее, а потому жизнь прекрасна и удивительна.
