Молли расслабила ремень и дернула бриджи вниз, спустив их на его бедра.
— О Боже, — прошептала она.
Гарри усмехнулся:
— Перестань болтать. Лучше поцелуй меня.
Она вздохнула и подчинилась. Поцелуи стали еще более жаркими, когда он почувствовал…
Прикосновение ее рук. Они касались его с осторожным любопытством, и он застонал от восхитительных ощущений.
— Гарри, ты мне ужасно нравишься, — прошептала Молли, — Я готова трогать тебя постоянно.
— Всегда к твоим услугам, — отозвался он сдавленным тоном. — Но должен сказать тебе, я больше не могу терпеть.
— И не надо, — сказала она. — Не терпи.
Он высвободил ее грудь из лифа и вздохнул от удовольствия. Жаль, что он не может обнажить ее полностью. Но должен же он проявить хоть какую-то выдержку.
— Где эти чертовы ягоды? — спросил он, дразня языком ее соски.
— Не знаю, — простонала Молли, запуская пальцы в его волосы. — Где-то там.
— Подожди.
Он вскочил и кое-как натянул бриджи на свое напряженное естество.
— Нет! — вскрикнула она. — Не уходи!
Она привстала, опираясь на локти.
— Сейчас вернусь, — бросил он через плечо.
Кинувшись к лукошку, он набрал горсть ягод и вернулся назад.
— Ляг, — приказал он Молли и выдавил ягоды ей на грудь.
Затем накрыл ее своим телом и принялся слизывать сладкий сок с упругих вершинок.
Молли затихла.
— Восхитительно, — прошептала она, скользнув рукой к его чреслам. — Но ты не снял бриджи.
— Сейчас, — сказал он и, поддавшись порыву, задрал подол ее платья.
— Что ты делаешь? — выдохнула Молли.
— Наслаждаюсь тобой, — отозвался он, скользнув рукой к ее сокровенному местечку, и стал его ласкать.
Ноги Молли раздвинулись, тело ее трепетало, с губ срывались тихие стоны. Она казалась самой желанной женщиной на свете. Наконец она выгнулась и вскрикнула.
— Так вот что значит быть любовницей, — произнесла она с довольным вздохом.
Гарри рассмеялся и откинулся на траву рядом с ней. Рука Молли снова потянулась к его бриджам.
— До чего же упрямая, — хмыкнул он.
— Я хочу, чтобы ты испытал то же самое, — сказала она, обхватив его естество ладонью.
— Ты уверена?
Он поражался, как сильно ему хочется заняться с ней любовью.
Разумеется, о совокуплении не могло быть и речи. Но если она горит желанием доставить ему наслаждение другим способом, почему бы нет?
Когда неизбежное приблизилось, он повернулся на бок, чтобы не запачкать ее платье.
— Гарри, — промолвила Молли чуть позже, когда они лежали на траве, глядя в безоблачное небо. — Мы можем сделать это снова?
Гарри рассмеялся:
— Ну, ты и распутница. Думаю, нам следует вернуться в дом и позаботиться о том, чтобы вернуть хорошее настроение остальным гостям.
Молли оперлась на локоть и посмотрела на него:
— Пожалуй, я уберу комод от двери гардеробной. Можешь приходить, когда захочешь.
— Нет, — сказал Гарри, скрестив руки на груди.
— Но почему?
Он убрал с ее лица завиток.
— Потому что я за себя не ручаюсь. Такие забавы ведут к появлению детей и… — он помедлил, — браку.
Ее лицо вытянулось.
— Ты прав.
Она зашнуровала лиф платья, расправила юбку и встала.
— Ты же понимаешь, что иметь ребенка вне брака было бы катастрофой для тебя?
Он поднялся на ноги и положил руки ей на плечи.
— Конечно, — отозвалась Молли, не глядя на него. — Тебе пришлось бы жениться на мне, а это совершенно лишнее.
Внезапно в воздухе повисла неловкость, не оставлявшая их на всем пути к дому. Молли шагала чуть впереди и ни разу не оглянулась.
Гарри молча следовал за ней. Что он мог сказать? Они оба знали, что у них не может быть совместного будущего. Она была добровольным партнером в опасных играх, которым они предавались вдвоем.
Так почему же он чувствует себя таким презренным типом?
