– Нашу Таню можно удовлетворить всего двумя способами,- важно заметил Прохоров.
– Может, я лучше выйду?!- с невозмутимым презрением произнесла Таня.
– Сиди, сиди,- разрешил Прохоров.
– Но мне надо!- сказала Миледи, пытаясь улыбнуться.
– Сссидеть!- рявкнул Паша.- Говори, Колёк.
– Во-первых, наша Таня испытывает наслаждение, когда сталкивает мужчин лбами или выслушивает мольбы и признания от того, кому только что изменила в ближайшей подворотне. А уж когда один из нас бьет другому морду, Таня испытывает такое наслаждение, которого не доставил бы ей и самый чуткий вибратор, не говоря уж о любом реальном самце. Скажу вам правду, хлопцы, Таня ведь не так уж любит это дело.
– Серьезно?- не поверил Гена.
– Конечно. То есть она любит это дело, но так, как ты, Гена, любишь сало. А вот так, как ты, Паша, любишь литературу,- она уважает только одно: возможность стравливать нас, изменять нам, лгать нам и выбрасывать нас вон, как пустые скорлупки. Это первый способ удовлетворить нашу Таню, и признайтесь, что каждый из нас этим способом хоть раз ее удовлетворил.
– Было дело, было,- кивнул Паша.- Я один раз из-за нее стеклянную дверь кулаком разбил, потому что мне было очень грустно. И заметил на ее лице гримасу адского сладострастия…
– Кровь не слизывала с тебя?- деловито осведомился Гена.
– Нет, до этого не доходило…
– А с меня слизывала. Когда я головой об стену бился, услышав, что она любит одного финансового аналитика.
– Ну, финансовый аналитик ее довольно быстро бортанул,- заметил Прохоров.- Я собирал сведения.
– Да, но она не оставила дела так. Это ведь по ее письму его взяли – она сообщила, что он вынашивал планы убийства крупной шишки из Минэкономразвития. Я журналист, мне положено знать такие вещи. Но только я понял, каков был истинный мотив…
– Его оправдали!- взвизгнула Миледи.
– Ну, мало ли кого оправдали. Три месяца-то посидел? И поседел?
– Ох, как Тане было хорошо, когда его взяли!- покачал головой Прохоров.- Впрочем, тогда многих брали… и теперь берут… Мы все думаем: почему репрессии? А потому, что таких, как наша Таня, очень много. Просто одни сводят счеты за несчастную любовь, а другие за успешный бизнес. На этом фоне наша Таня еще очень благородная девочка, правда, Таня?
Просвистели сквозь Бологое.
– Но есть и второй способ, и ты о нем ничего не сказал!- заметил Гена.- Неужели ты скажешь нам что-нибудь об анальном сексе?
– Анальный секс – хорошая вещь,- меланхолично заметил Паша.- Первый муж нашей Тани до сих пор ничем другим не занимается – инсталлятор Кузькин, если помните. Он после Тани решил, что с женщинами дела иметь не нужно, раз они все такие, как Таня. Он теперь имеет дело только с немецким галеристом Шульценом. Хоть кому-то стало хорошо от нашей Тани.
– Да, есть второй способ,- торжественно продолжил Прохоров.- О нем хорошо сказано у Василия Розанова: что можно сделать с Настасьей Филипповной? Только убить! Да, милостивые государи, только убить!
– Это совершенно верно,- кивнул Гена.
– Я тоже так думаю,- поддержал Паша.- Ведь Таня всегда стремится использовать мужчину по максимуму. А максимум того, что может сделать мужчина с женщиной,- это именно убить ее, чтобы она перестала отравлять жизни окружающим…
Миледи побледнела. Она поняла, что дела ее плохи.
– Блин,- сказала она, еле шевеля пересохшим языком.- Плохие шутки.
– Да какие шутки,- невозмутимо ответил Прохоров.- Кто тут шутит-то. По-моему, за три сломанные жизни, плюс украинская революция, плюс отсидка несчастного аналитика Кренкеля, плюс похищенная квартира и бессчетные депрессии, плюс еще один какой-никакой инсталлятор, сменивший сексуальную ориентацию…
– Достаточно, вполне достаточно,- кивнул Паша.- Еще как достаточно.
– Ребята,- пролепетала Миледи.- Вы втроем… на девушку…
– О, как я люблю этот аргумент!- провыл Гена.- Мужики, я так часто с этим сталкивался! Пока она на коне, ей все можно, но как только она в луже, сразу: я девушка, я девушка! Небось если бы вас тут было трое, а я один, это бы вас не остановило, так? Когда вы втроем, три стервы, на Клавкином ток-шоу застебали несчастного мальчика из правых сил – это нормально было, так? Это еще был твой шоуменский период, это ведь я тебя на Пятый капал пристроил, дуру неблагодарную! Ток-шоу «Глядя изнутри», блин! А теперь, конечно, тебе не нравится, когда трое на одну…
