— Спасибо за участие, Марк, — сказала Синди. Слова прозвучали искренне.
— Я не отпущу ее одну, — пообещал Грегори.
— Миссис Марсел? — обратился к ней Марк Лакросс. Она взглянула на него и снова ощутила эту странную дрожь во всем теле.
Как ребенок, которого застали с ложкой возле банки с вареньем, она почувствовала, что краснеет, и ей стало неуютно, будто она делала что-нибудь предосудительное.
А может, в этом было и что-то еще. Здесь полно исполнителей эротических танцев, но нет недостатка и в экзотических мужчинах. Грегори, похожий на статую бога из эбенового дерева, Дюваль — потрясающая смесь двух рас, и Жак Морэ — красивый до совершенства. И все же на фоне Марка Лакросса все они бледнели. В нем было нечто истинно мужское, твердое как скала, зрелое и подлинное. Даже в его манерах, в том, как он стоял. Он был, безусловно, красивым мужчиной, но очень уж жестким. Характер накладывал отпечаток и на лицо: черты его были красивыми, но резкими. А таких глаз она в жизни не видела: взглядом он мог сказать так много, что, казалось, проникал в самую душу и требовал ответа.
— Думаю, нам пора идти, миссис Марсел, — сказал он.
Она улыбнулась и заворковала низким, мягким голосом:
— Не припоминаю, чтобы мы пришли сюда вместе, лейтенант.
— Может, мы пришли и порознь, но уйдем вместе, — ответил он.
— Уже поздно, — подхватила Синди. — Миссис Марсел, мне было приятно с вами познакомиться. Грегори, ловлю тебя на слове: ты обещал проводить меня домой. У тебя еще выступление, я подожду в гримерной.
— Мне нужно возвращаться на сцену, — сказал Грегори.
Энн поняла, что они с Синди изо всех сил стараются оставить ее на милость лейтенанта Лакросса.
— Подождите…
— Пошли, миссис Марсел?
Его рука легла ей на плечо, он буквально стащил ее с табурета. Хватка, как всегда, оказалась железной. Не успев осознать, что происходит, она поняла, что идет через зал к выходу.
— Вы не имеете права делать этого…
— Вам не терпится подвергнуть себя опасности, миссис Марсел? — поинтересовался он.
— О какой опасности может идти речь, пока вы контролируете ситуацию, лейтенант? Джон в коме, и больше никому опасность не грозит.
— Вы полны решимости доказать мою неправоту, да?
— Будьте уверены.
— Но если убийца кто-то другой, тогда вы — просто идиотка, сующая свой нос куда не следует и играющая с огнем. А теперь пошли, вам здесь не место.
Она стиснула зубы, понимая, что у нее лишь два выхода — либо идти с ним, либо затеять с ним свару на виду у всех. Этого ей делать не хотелось, она не желала выставлять себя напоказ и выглядеть истеричкой.
Грегори — вдруг вспомнила она. Он ведь обещал отвести ее к Маме Лили Маэ. Ей необходимо отправиться в Дельту и разузнать, о чем говорила с ней Джина Лаво в день своей смерти.
— Постойте…
— Мы уходим! — твердо отмел он ее поползновения. В его глазах тлели огненные угли.
— Отлично! Отлично, мы уходим. Но Грегори угостил меня пивом, я должна поблагодарить его.
Ей удалось освободиться и ринуться к Грегори, который уже направлялся на помост для оркестра.
— Грегори!
Тот остановился, и она на бегу буквально упала в его сильные, протянутые к ней руки.
— Спасибо за пиво. Когда мы встретимся, чтобы идти к Маме Лили Маэ? — проговорила она быстро, на одном дыхании.
Он бросил взгляд на Марка через ее плечо.
— Я бы не…
— Прошу вас!
— Но вы поставите себя в опасное положение…
— Вы ведь будете со мной.
— Я…
— Грегори, помогите мне! Помогите Джону и помогите восстановить справедливость по отношению к Джине, пожалуйста!
Он снова посмотрел поверх ее плеча. Она быстро повернула голову. Марк шел к ним своей обычной решительной походкой.
— Завтра утром похороны Джины. Встретимся после них. Здесь, на улице. У меня черный «бьюик-седан».
— Я приду, — шепотом пообещала Энн.
В этот момент она почувствовала тяжелое прикосновение руки на своем плече. Твердое, уверенное.
— Миссис Марсел, пошли. Грегори, спокойной ночи.
— Спокойной, Марк. Не забывай, если я могу быть чем-то полезен…
— Спасибо, Грегори.
Если бы дело происходило пару тысяч лет назад, он бы просто стукнул ее по голове и за волосы выволок отсюда, подумала Энн. Но сейчас он лишь довел ее до выхода и разве что не вытолкал в дверь.
