— Каландар шахрига борсам, бошимдан офтоб утди! Оёгим лойга ботганда онам, кадри ёмон отди!
Эти слова в переводе звучит примерно так:
— В изгнании я получил солнечный удар и заболел. Ах, мама родная, мне так не хватает тебя сейчас!
Худьерди содрал этикетку с бутылки и подойдя поближе к певцу сказал:
— Яшанг, кори-ака! То есть «дай бог, чтобы Вы долго жили, брат певец!».
Потом сделав вид, что бросает в суму деньги, с ловкостью фокусника спер все подаяния, которые слепой певец собрал со своей женой.
Когда Худьерди, купив пару бутылок вина, вернулся к своим дружкам алкашам, они обрадовались как дети и стали расхваливать его за предприимчивость. Худьерди принялся открывать бутылку, но тут появился слепой певец со своей женой. Певец оказался зрячим и его жена тоже. Он схватил за воротник Худьерди и ударил его кулаком по морде. Худьерди хотел нанести певцу ответный удар, но не смог. Потому что певцу помогала его жена, которая наносила Худьерди коленями сокрушительные удары в область живота, словно кикбоксер с многолетним стажем.
— Ты чего, сволочь, спёр наши кровные деньги, которые мы заработали честным путем?! А ну-ка, гони бабки сюда живо, пока мы тебя не укокошили! — сказал зрячий певец, шипя словно ядовитая змея.
— Хорошо, братан, хорошо! — сказал Худьерди, покраснев от нехватки воздуха и шаря по своим карманам трясущимся руками.
«Преданные друзья» Худьерди сбежали наутек, оставив в беде своего предприимчивого дружка. Певец и его жена, отняв оставшиеся у Худьерди деньги, долго били его руками и ногами, пока не устали. После этого они ушли, растворившись в толпе, продолжая петь с закрытыми глазами.
Худьерди долго валялся на земле без сознания, весь в крови. Когда он пришел в себя, он увидел мальчика с бледним лицом и сильно испугался, подумав, что это белая горячка. Но когда он узнал своего двенадцатилетнего сына заплакал.
— Не плачьте, дада, вставайте. А не то милиция Вас заберет и отправит в вытрезвитель — сказал Ильмурад, помогая встать своему отцу. Поскольку его отец был тяжелым, пока поднял его от напряжение у мальчика вздулись жила на висках. Таким образом Ильмурад с трудом уложил своего отца в свою тележку и начал её толкать.
— Куда ты меня везешь? — спросил Худьерди, лежа на тележке.
— Туда, где я ночую — сказал Ильмурад.
Толкая тележку, он повез своего отца во двор чайханы. Потом, приподнял его и начал спускаться в прохладное подвальное помещение теплотрассы.
Наконец Ильмурад уложил отца на самодельные нары, которые он сам смастерил.
— Отдохните здесь, дада, сейчас я Вам принесу еду — сказал Ильмурад.
Худьерди ничего не ответил. Выйдя из подвала, Ильмурад пошел в сторону лавки, где продавали варёный горох и лепешки. Когда он вернулся, отца в подвале не было. Он вышел во двор, беспокоясь за отца, подумав, что Худьерди увели милиционеры. Но самое страшное он увидел позже, когда его тележка исчезла. У Ильмурада ёкнуло серце.
— Эх, только не это — подумал он.
Ведь без тележки ему конец. Как же он будет теперь работать? С такими мыслями Ильмурад пошёл искать тележку. Побежал в сторону прилавок. Он долго искал тележку, и, наконец, увидел её в руках здорового, смуглого и храмого человека.
— Дядя, это моя тележка, отдайте! — сказал он смуглому и храмому человеку.
— Отстань! Я её только что купил вон у того алкаша! — ответил смуглый и храмой человек, указывая на Худьерди, который хищно улыбаясь, слился с толпой.
