После взрыва чувств на оружейном складе ей пришлось целый день посвятить текущим делам, заботам, касающимся выживания, и ей даже удалось отбросить лихорадку прочь и делать свою работу, несмотря на растущее возбуждение. Но, с наступлением ночи она расслабилась, и оно врезалось в ее уставшее, измотанное тело с сокрушительной силой.
Ее матка мучительно сократилась. Жизнь. Ее тело кричало, требуя живительной влаги семени Кейна, требуя в себя его пульсирующий член, раздувающийся в ее лоне, кончающий в ней. Она не хотела его пальцы, ей нужен было его толстый член. Она жаждала ощутить его внутри, почувствовать, как он проталкивается внутрь, двигается с яростным эротизмом.
Мечась по своей спальне, Шерра хныкала от боли, охватившей ее ставшую чрезвычайно чувствительной от похоти плоть. Она успела переодеться и принять душ, и уже облачилась в длинное легкое платье из хлопка, которое предпочитала всему остальному. Одежда в виде туники укрывала ее до пола, оставляя по бокам разрезы до колен, дающие свободу передвижения.
Лиф платья на тонких бретельках мягко облегал грудь, лаская возбужденные соски. Ее нежная женская плоть увлажнилась, делая ношение трусиков почти бесполезным. Шерра знала, что ее скользкая от влаги плоть без труда бы приняла член Кейна сразу же и на всю глубину.
Она свернулась на кушетке, положив голову на широкий подлокотник и крепко сжав бедра. Груди болели, соски из-за горячки пылали, почти протыкая темный материал платья.
Язык во рту распух и пульсировал вкусом ненавистного гормона. Она знала, что сплевывание не поможет — уже пробовала. Она не могла с этим ничего поделать, только терпеть и держаться от Кейна так далеко, как это возможно, когда горячка еще больше усилится.
Ей пришлось избегать его в прошлую ночь, пришлось держаться подальше в течение дня.
Она подавила голодный стон от одного лишь воспоминания о его твердом, горячем члене, пульсировавшем у нее во рту. Если бы он не ослаб из-за ранения, она довела бы его своим ртом до кульминации. Она стала настолько одержима вкусом его семени, проникающим в ее рот, что лишилась здравомыслия. Шерра почти потеряла контроль. Днем на складе она почти лишилась его.
Она ненавидела это. Шерра обняла себя руками, и свернулась в позе эмбриона, борясь с потребностью идти и отыскать Кейна. Он — ее пара, но разум отрицал это. Иди к нему.
Она покачала головой. Она не пойдет. Не может. Ее горячка всегда длилась месяц, но Шерра понятия не имела, что будет с Кейном, если она к нему прикоснется. Однажды он уже почти умер из-за нее. Сейчас ради ее семьи он ежедневно рискует своей жизнью. Она не могла допустить мысли, что ему причинят боль, не могла этого позволить.
Она прерывисто вздохнула и села, запустив руки во влажные волосы и пытаясь отогнать мысли о загорелом, мускулистом теле Кейна, его крупном члене, его губах, шепчущих ей о своей страсти, пока он протискивался в ее жаждущую плоть. Его руках, удерживающих ее, пока он сильно и глубоко толкался в нее.
— Проклятье… — она проклинала свой голод, когда послышался резкий удар в дверь ее спальни.
Она вскинула голову, и увидела, как Кейн входит в открывшуюся дверь. Шерра тревожно уставилась на его травмированную грудь, опустила взгляд ниже, к слегка колеблющимся мускулам его живота и внушительной эрекции, натянувшей перед его штанов. Кейн запер дверь на замок.
— Господи, не делай этого со мной. — Шерра отчаянно затрясла головой, когда Кейн освободил возбужденную плоть из плена, и спустил штаны вниз по мускулистым ногам.
— И вместо этого наблюдать, как ты мучаешься? — спокойно спросил он. — Истязаешь себя? Черта с два, я позволю тебе это, Шерра.
— Кейн, прошу… — захныкала она.
— Снимай платье, — он двинулся к ней.
Она не могла дышать от возбуждения. Кейн выглядел диким и неудержимым. В глазах плескалась жажда, плескалось чувство. Это была любовь, Шерра знала, что это была любовь, и ненавидела себя и свою природу, ведь именно она стала всему причиной.
Но она не могла сейчас остановиться. Если она это сделает, то расколется на части. Если она сдастся, то боль, сдерживаемая внутри, вырвется наружу и уничтожит их обоих.
