Эрл понял: это место находится в северо-западном углу территории округа.
Он знал, что если сумеет подъехать достаточно близко на машине и очень постарается, то сможет отыскать это место. Ему понадобилась бы карта округа, но в машине у него была крупномасштабная карта Арканзаса, и подобраться к нужному месту он смог бы и по ней. Поездка займет часа два, потом еще часа четыре топать вверх, а кое-где и карабкаться по скалам. Эрл поглядел на часы. К рассвету он вполне доберется туда, и еще час останется у него в запасе.
Ему не хватало всего лишь одной веши.
* * *
Он вошел в третье пыльное стойло и нагнулся к доскам, сваленным вдоль стены. Он не забыл, как давным-давно прятался здесь от гнева своего отца. «Эрл! — орал старик. — Эрл, ну-ка тащи сюда свою задницу, черт тебя возьми!» Но отец так ни разу и не нашел его здесь, хотя это откладывало избиение лишь на несколько минут. И никто другой тоже никогда не находил его там. Он мог поспорить с кем угодно, что у Бобби Ли тоже было свое тайное убежище, но это принадлежало Эрлу.
Несколькими быстрыми рывками он отодвинул доски от стены. Наклонился, как и в тот раз, когда заезжал на ферму несколько месяцев назад, — но тогда он хотел только проверить, лежит ли оно на месте, а не забирать, — наклонился и вытащил зеленый деревянный ящичек, обернутый брезентом, с печатью «Суэггер КМПСША», которая обозначала, что это имущество морского пехотинца, путешествовавшее вместе со своим владельцем с корабля на корабль, из сражения в сражение. Он вынес ящичек в сарай, щелкнул выключателем ничем не прикрытой электрической лампочки и откинул крышку.
Внутри лежало множество каких-то предметов, аккуратно завернутых в чистые тряпочки. Эрл вынимал их по одному и разворачивал; каждый предмет тускло поблескивал в желтом свете. Все они были покрыты слоем смазки, которая должна была обезопасить металл от влажности. Содержимое ящичка было очень хорошо ему знакомо. Приклад с затворной коробкой, ствол и патронник, затвор и возвратная пружина, передняя рукоять. Все части складывались вместе с такой легкостью, что было сразу ясно: детали отлично приработаны одна к другой. Эрл знал, каких прихотей можно ожидать от этого оружия, знал все мельчайшие нюансы его конструкции: как вставлять на место затвор, как совмещать фиксаторы, как вворачивать рукоять затвора.
В конце концов он соединил раму с прикладом, защелкнул фиксатор, и предмет принял свою окончательную форму. Не прошло и трех минут, как в руках у Эрла оказался автомат «томпсон» М1А1 с его простым, нерифленым стволом и толстым дулом, похожим на поросячий пятачок, его строгой прямолинейностью, его утилитарным серым цветом, его исцарапанным деревом приклада, рукоятки и ложа. В ящичке хранилось также десять магазинов по 30 патронов, а в багажнике его машины валялась еще тысяча трассирующих патронов того же сорок пятого калибра, которые он недавно рассчитывал сбагрить какому-нибудь другому правоохранительному агентству.
Теперь, как и во множество других ночей своей жизни, случившихся за минувшие годы, он должен добраться куда-то к рассвету. А с рассветом должно начаться убийство.
В конце концов фордовский микроавтобус, ревевший во всю мощь трехсот двадцати четырех лошадиных сил своего паккардовского мотора, вполз на небольшой холм и вырвался из-под деревьев.
— Вот мы и на месте, — сказал Джонни Испанец, — и у нас еще больше часа в запасе. Разве я не говорил тебе, Оуни, английский ты алкоголик, что в свое время уже делал это, и тоже для тебя?
Оуни испытывал величайшее облегчение.
Он вылез из машины и глубоко вдохнул, чувствуя, как прохладный лесной воздух заполняет его легкие.
Поле простиралось на добрую сотню миль во все стороны; во всяком случае, так казалось под звездным небом и яркой, белой, будто слоновая кость, луной. В бледном свете было видно, как слегка волнуется трава под ветром. Оуни смутно различал невысокий барьер холмов на дальней стороне, а на этой стороне не было ничего, кроме деревьев, под которыми они ехали перед этим.
Последние часы были ужасны. Они еле-еле тащились по совершенно не наезженной проселочной дороге, по меньшей мере дважды мотор глохнул, время от времени попадались крутые, но, к счастью, короткие подъемы, на которых всем пассажирам приходилось вылезать, и лишь несравненные таланты Джонни, его мягкое обращение с двигателем, его чувство равновесия и власть над машиной позволили им забираться все выше и выше в гору.
