– Каким именно образом?
– Объяснила, что в действительности нужно Лайле.
– Изабел умеет понять, какие мотивы движут людьми, – поразмыслив, согласился Эллис.
Фаррел кивнул:
– И это подводит нас к следующей теме.
– Какой именно?
– Ваши намерения относительно Изабел. Лайла все еще немного нервничает. Боится, что вы каким-то образом ее используете.
Эллис встал.
– Передайте Лайле, что вскоре мы с Изабел сделаем большие совместные инвестиции.
– Плохая идея, – сухо уведомил Фаррел. – На случай, если вы еще не слышали, Изабел уволилась из «Кайлер инк.». У нее вообще нет денег. Мы с Лайлой попытаемся помочь ей заплатить за сгоревшую мебель, но, честно говоря, сейчас у меня самого наличных немного. И я точно знаю, что Изабел не обратится к родителям за помощью.
Эллис направился к двери.
– Она не нуждается в деньгах родных. У нее два новых клиента, причем у одного, можно сказать, бездонные карманы.
– Значит, опять отдуваться налогоплательщикам?
Эллис улыбнулся.
– Мы собираемся купить дом и новую мебель. Нам обоим нравится испанский колониальный стиль.
– Означает ли это скорую свадьбу?
Эллис открыл дверь.
– Означает.
– Вот и прекрасно, – обрадовался Фаррел. – Некоторые люди, в частности другие члены семьи Изабел, могут указать, что вы с ней не слишком давно друг друга знаете…
В коридоре появилась Изабел и, заглянув в комнату, поверх плеча Эллиса улыбнулась зятю.
– Я только что беседовала на эту тему с Лайлой и Тамсин, – сообщила она, – и скажу тебе то же самое, что сказала им. Не волнуйся, мы с Эллисом тайно встречались вот уже больше года.
– Неужели? – ухмыльнулся Фаррел. – Где именно?
Изабел обняла и поцеловала Эллиса. А прервав поцелуй, подняла голову и подмигнула Фаррелу:
– В наших снах.
Два месяца спустя Эллис вывел Изабел в центр парадного зала «Кайлер инк.» и обнял за талию, готовясь к первому танцу.
В зале воцарилась взволнованная тишина. Все смотрели на влюбленную пару. Изабел посчитала, что Эллис выглядит сказочным принцем в черном смокинге и белой сорочке. И какой гордый у него вид! Она знала, что когда-нибудь так будет! Разве в своих снах она не одевала его именно так?
– Вы ослепительны, миссис Катлер, – прошептал Эллис. – У меня не хватает слов, чтобы выразить, как я вас люблю. Я вас люблю и буду любить до конца жизни.
– А вы самый красивый в мире мужчина, мистер Катлер. И я люблю вас всем сердцем. – Изабел засмеялась радостно и восторженно, потому что никогда не была счастливее, чем в этот момент. – Хотя, должна признать, я была немного разочарована, когда узнала, что вы решили обойтись без темных очков на церемонии.
– Не волнуйся, они у меня наготове, – ухмыльнулся Эллис. – Они могут понадобиться позже, если ты будешь и дальше сиять так, как сейчас.
Музыканты заиграли традиционный вальс, и Эллис закружил Изабел под музыку.
Краем глаза Изабел заметила Джека Лоусона и Бет, стоявших в первых рядах. Они о чем-то беседовали с Тамсин и Роном Чапманом. Винсент и Дейв болтали с компанией сотрудников центра исследования снов. Лайла и Фаррел улыбались с другого конца комнаты. Глаза Лайлы светились прекрасной тайной ее первой беременности.
– Подумать только, что все началось, когда Джек Лоусон поручил тебе завербовать меня в «Фрей-Солтер», – пробормотала Изабел.
– Что касается меня, это было всего лишь предлогом. Я никогда не считал хорошей идеей снова засадить тебя в лабораторную клетку.
– Да, у меня создалось впечатление, что твои старания в пользу Лоусона были не слишком усердны, чтобы не сказать большего.
– Ты Тангольера, – напомнил Эллис. – И рождена для свободного мира. – Он крепче сжал талию Изабел. – В котором рядом с тобой буду я.
– Помнишь тот день на террасе, у кафе, когда я обедала с Йеном Джарроу и он пытался уговорить меня вернуться в центр?
– Разве можно такое забыть? – Эллис слегка прищурился. – Я страшно боялся, что он снова заманит тебя не только на старую работу, но и в свою постель.
– Но я никогда не была в его постели. Именно это мы и обсуждали, когда пришел ты. Йен заявил, что наши отношения разрушились именно из-за меня. Сказал, что я под любыми предлогами избегала интима с ним. – Изабел слегка наклонила голову и улыбнулась. – Он был прав.
