Взглянув на закрытую дверь кабинета, она понизила голос:
– Лучше не заставлять мистера Белведера ждать. Сегодня у него очень насыщенный график.
– Прости, меня задержали. – Вряд ли такое начало можно считать благоприятным! – Может, я просто зайду?
– Нет-нет, я доложу о тебе.
Опершись ладонями о столешницу, Сандра с трудом подняла свое грузное тело с кресла.
– Этот доктор Белведер куда официознее прежнего.
– Жаль… очень жаль.
– И не говори! Ему даже не нравится, как я варю кофе. Мне было велено каждое утро по пути на работу забегать в кафетерий и забирать специально заказанный двойной большой кофе латте. – Сандра тихо фыркнула. – Старик всегда твердил, что лучшего кофе, чем у меня, нет на всем свете.
Выбравшись из-за стола, она негромко постучала в кабинет. Из-за двери донесся приглушенный голос, позволивший ей войти.
Сандра повернула ручку и приоткрыла дверь:
– К вам Изабел Райт, сэр.
– Пригласите ее, – резко бросил мужчина.
Изабел мысленно приготовилась к испытанию. В прошлый раз, перешагнув порог кабинета, она обнаружила мертвого директора. Подобные картины трудно стереть из памяти. Теперь все время при вызове в кабинет директора перед глазами будет вставать ужасная сцена, потрясшая се до глубины души.
– Пожалуйста, садитесь, мисс Райт.
Рэндолф показал на стул напротив письменного стола.
– Спасибо, сэр.
Изабел примостилась на краю сиденья, сведя колени и судорожно сжав руки. Ей вдруг стало не по себе. Возможно, потому, что атмосфера в комнате неожиданно показалась зловещей.
Изабел огляделась и сразу увидела множество изменений. Когда только Рэндолф Белведер успел так преобразить комнату, столько лет бывшую владением его отца? Когтедралка и миска Сфинкса исчезли вместе с мини-холодильником, где старый доктор Би держал большой запас любимого лимонного йогурта, которым предпочитал лакомиться по вечерам.
Изабел с трудом сдержалась, чтобы не передернуть плечами. Теперь комнату отличала суровая, почти стерильная чистота, тревожившая ее на каком-то глубинном уровне сознания. Поверхность стола была пугающе пуста… вернее, почти. Пуста.
Изабел поспешно перевела взгляд на Рэндолфа. Несколько раз за последние дни она видела его издалека, в том числе и на похоронах, но впервые оказалась наедине с этим человеком. У него была внушительная отцовская осанка, такие же серые глаза и большой орлиный нос. Но на этом сходство заканчивалось.
Сейчас сорокалетний Рэндолф был в самом расцвете сил. Привлекательный мужчина, со строгим лицом и квадратным подбородком, чем-то он напоминал Изабел диктора из ночных выпусков новостей. Седеющие волосы чуть поредели на висках.
Рэндолф нахмурил брови, словно силился вспомнить, кто перед ним, но тут же подался вперед и сложил руки на столешнице.
– Я просматривал документы центра и, должен признаться, не совсем понимаю, чем вы занимаетесь, мисс Райт.
– О, это сделано специально, – поспешно объяснила она. – Доктор Белведер намеренно не вдавался в подробное описание моих обязанностей. Видите ли, клиенты, которым требовались мои услуги, были просто помешаны на конфиденциальности.
– Это я заметил, – сухо обронил Рэндолф, открывая папку. – Похоже, только два клиента постоянно требовали от вас анализировать их сны. И никаких имен. Только номера: Клиент № 1 и Клиент № 2.
– Да, сэр. Доктор Белведер делал все возможное, чтобы сохранить анонимность, как того требовали клиенты, – пробормотала Изабел и нервно откашлялась.
Рэндолф еще больше помрачнел.
– Миссис Джонсон сообщила мне, что у нее нет копий контрактов, которые подписывал мой отец с этими анонимными клиентами. Она утверждает, что все деловые соглашения заключались на словах и никаких записей не существует.
– Простите, но относительно контрактов ничего не могу сказать, – принялась оправдываться Изабел. – Доктор Би, то есть доктор Белведер, лично занимался всеми деловыми вопросами.
– Понятно. А вы когда-нибудь встречались с этими клиентами?
– Никогда, сэр.
Изабел мысленно скрестила пальцы. Интересно, мечты о Клиенте № 2 могут считаться неким видом личного контакта? Как насчет советов, приложенных к истолкованиям снов, которые она писала для него? Да, и еще тот роскошный букет орхидей, который он послал ей после одного особенно сложного анализа. Считается ли это формой личного контакта? Возможно, подобные вещи просто не должны касаться Рэндолфа. Главное, что она никогда не встречалась и не разговаривала с обоими анонимными клиентами.
