Толя нехотя открыл дверцу холодильника и заглянул внутрь.
— Неплохо затарились, сволочи, — удовлетворенно произнес он, доставая початую бутылку виски «Джек Дэниэлз», полную бутылку текилы «Камино реаль» с игрушечным разноцветным шарфиком и маленьким сомбреро на горлышке и пузатую банку с мидиями.
Он снова «нырнул» в холодильник, и вскоре на столе появились консервированные оливки, ветчина, лимон и плоская баночка сардин.
Абрамов, отбросив свою спесь, вошел в роль гостеприимного хозяина и лихо сервировал стол. Казалось, он забыл, где мы находились и что нам еще предстояло.
— Жаль, хлеба нет, — Абрамов слизнул с пальца масло от сардин.
«Прямо пир во время чумы», — подумала я, поднося ко рту стакан с виски.
— Ну, — Толя поднял свой стакан с текилой, — будем! — и, резко выдохнув в сторону, с наслаждением выпил бледно-лимонную жидкость.
От спиртного щеки его порозовели, как пятачок у молочного поросенка. Он почти перестал дрожать и снова потянулся к бутылке.
— Тормозни, Толик, — остановила я его, — нам еще гостей встречать.
* * *
Из окна кухни был виден подъезд к дому, и я, сидя у подоконника, смолила сигареты одну за другой в ожидании вайсмановских мордоворотов. Абрамов, плотно перекусив, дремал прямо за столом. Крепкая нервная система. Прошло почти два часа томительного ожидания, прежде чем я увидела знакомую «Тойоту», остановившуюся у входа в дом.
Интересно, сколько их будет на этот раз?
В том же составе. Водитель остался за рулем. Я облегченно вздохнула и толкнула Анатолия в плечо.
— Подъем, гости приехали.
Он сразу же очухался.
— У тебя есть план?
— Хм. Есть ли у меня план? Да у меня десять тысяч планов. Пропустим их вперед и пойдем за ними. Иди за мной.
Я подошла к двери и прислушалась. Две пары ног начали спускаться в подвал. Подождав, пока парни спустятся вниз, я осторожно тронулась следом. Абрамов держался за моей спиной. Когда двое из джипа вошли в подвал, я встала рядом с дверью с «макаровым» в одной руке и иглой с сонным ядом в другой. Толик встал по другую сторону.
Едва я успела занять свое место, как дверь распахнулась и из подвала выскочил бугай с перекошенным от злобы лицом, который заехал Абрамову по ребрам, когда сажал его в машину. Он остановился на мгновение, увидел Анатолия и кинулся к нему, и тут я со всего маху всадила иглу ему в ягодицу.
— Отдохни чуток.
Быстро развернувшись, я сунула пистолет под нос его напарнику с обветренным лицом, который выскочил следом.
— Не спеши, дружок, поговорить надо.
Он поднял руки к голове и ошалело смотрел на меня.
— Давай поворачивайся, — скомандовала я ему и обернулась к Анатолию, который держал повисшего на нем здоровяка, — да брось ты его, он раньше чем через двадцать минут не очухается.
— Вперед, — я толкнула обветренного стволом в спину и следом за ним зашла в подвал.
— Толик, пристегни его.
Абрамов, как мне кажется, не без удовольствия выполнил мое распоряжение, приковав его на то место, где еще несколько часов назад находился сам.
— Готово, — произнес он с удовлетворением.
— Притащи сюда его приятеля.
Абрамов вышел за дверь и приволок, держа под мышки, спящего здоровяка.
— Ты че творишь, дура? — пробасил вдруг молчавший до этого пленник. — Вайс же из тебя калеку сделает, будешь всю жизнь на лекарства работать.
— Вот это вряд ли. Поверь мне, дружок, ты не первый, кто мне угрожает. Меня можешь называть Татьяной, разговор нам предстоит небыстрый, как я понимаю, хотя все будет зависеть от тебя. Кстати, как тебя кличут-то?
Ответом мне было суровое молчание.
— Хочешь сказать, что разговора у нас не получится, да? — Я почти ласково посмотрела на него. — Может, ты надеешься, что водитель вам поможет? Так нет, сейчас он вам тоже составит компанию.
Я оставила Анатолия с ребятами внизу и вышла из дома. Спрятав «ПМ» в кобуру, я подошла к джипу и жестом показала сидевшему за рулем круглолицему парню, что мне нужно прикурить. Он удивился тому, что я вышла из дома, но дверцу открыл.
— Твои приятели велели тебя позвать, если ты, конечно, не прочь развлечься, — я многозначительно посмотрела на него. — Ну, так как, ты идешь?
