«Перейсо-парк. Первый ежегодный фестиваль».
Красивое место с прекрасными пейзажами. Рядом с постером висел еще один. Мрачное черно-белое фото фабричных труб. На этом постере не было надписи. Невозможно сказать, где сделан снимок. Какой контраст! Она предпочла бы смотреть на яркие краски Перейсо-парка.
Лайра подняла руку.
— Да? — спросил профессор.
— Как насчет городских парков? Я бы хотела взять эту тему.
— Превосходно. Знаете ли вы, что срок существования большинства парков десять лет?
Лайра посчитала эту реплику абсурдной, но не захотела восстанавливать профессора против себя и поэтому спорить не стала. Еще в начале семестра студенты усвоили, что возражать ему нельзя. Некоторые пытались оспорить его замечания. Профессор задумчиво потирал подбородок, делая вид, будто слушает, хмыкал и объявлял, что оппоненты абсолютно не правы. Малер никогда не забывал тех, кто с ним спорил, и обычно мстил, давая беднягам самые сложные и отвратительные задания. Лайра была слишком близка к финишной прямой, чтобы злить Малера.
— Нет, профессор, не знала.
«Потому что это неправда», — подумала она.
— К этому времени все парковое имущество сломано или разбито. Даже цепи, на которых держатся качели, проржавели, а столики для пикника уничтожены. Далее парком завладевают вандалы и банды хулиганов.
Лайра была полна решимости доказать его неправоту. И собиралась снять документальный фильм о прекрасном Перейсо-парке.
Две недели спустя она горько пожалела о своем выборе.
Был необычайно жаркий и влажный день в Лос-Анджелесе. Лайра стояла по колено в мусорной, омерзительно вонявшей куче. Пришлось прикрыть нос и рот шарфом, а тут еще и телефон зазвонил. Взглянув на экран, она увидела имя отца Генри и перенаправила вызов в голосовую почту. Сейчас нет времени на долгий визит к священнику. Со времени их последнего разговора прошло две недели, и Лайра полагала, будто проблема с бабушкой решена. Но если это так, почему он звонит сейчас? Конечно, рано или поздно придется с ним потолковать, но жалобы отца Генри подождут. Как только Лайра вернется в свою квартирку с кондиционером, примет душ и переоденется, то, возможно, почувствует себя в силах вынести беседу с отцом Генри.
Работа над проектом продвигалась вовсе не так, как ожидалось. Сначала Лайра намеревалась снять фильм о солнечном, счастливом месте, где семьи собираются, чтобы провести беззаботный денек.
Собирая материал, она наткнулась на фото чрезвычайно крутого спускного желоба, встроенного в высокий холм посреди соседнего парка. Дети на снимке выстроились в очередь, чтобы подняться наверх по ступенькам. Они выглядели такими веселыми и энергичными, что она почти слышала их смех. Фото было снято всего шесть лет назад.
Сначала Лайра не слишком ясно представляла тему своего фильма. Поэтому она собралась в парк в надежде, что идея появится. Может, какой-то семейный праздник? Или способность радоваться простым вещам? Она очень хотела, чтобы фильм получился оптимистичным, легким и поднимающим настроение. И немного юмора не помешает.
Даже с помощью навигатора Лайра с трудом отыскала парк. Он находился более чем в часе езды от ее дома. Въехав наконец на гравийную дорогу, она подумала, что свернула не туда. А когда увидела, что осталось от спускного желоба, ей стало плохо. Желоб почти зарос сорной травой, сквозь которую проглядывал ржавый искореженный металл. И повсюду мусор… горы мусора: использованные шприцы, иглы, старые газеты и памперсы. Парк оказался так захламлен, что взбираться на холм было попросту опасно. Метаморфоза, которая произошла за столь короткое время, ошеломляла.
Что здесь случилось? Неужели Малер прав? Неужели люди по природе своей разрушители?
Но Лайра по-прежнему отказывалась смириться с негативом, который изливал на них профессор. Она проезжала многие городские районы с идеально ухоженными парками и скверами и твердо знала, что таковые существуют. Однако здесь все было по-другому. Что же так безжалостно уничтожило парк, процветавший всего шесть лет назад?
Лайре не терпелось получить ответ. И она начала с городских властей. Один советник утверждал, будто в квартале появились шайки хулиганов и парк превратился в их поле битвы. Он объяснил, что война шла из-за того, кто будет контролировать территорию, и порядочные семьи перестали посещать парк. Другой политик считал главной причиной то, что через два соседних квартала проложили новое шоссе. Семьи разъехались, и парк оказался заброшенным. Оба политика отказались разговаривать дальше, когда Лайра спросила, знают ли они, что это место стало свалкой токсичных отходов. Очевидно, полагая, будто это не их проблема.
