— То ты бы еще больше навредил, — заключил Кот-тон.
Воцарилась тишина. Потом Шейла сказала:
— Мы все слишком устали и взвинчены сегодня вечером. Может, и хорошо, что отношения как-то выяснились. — Она посмотрела на отца. Для Коттона, пожалуй, это было плохо. Откинувшись в своем кресле, он выглядел совершенно измотанным. — Давайте сегодня больше не говорить на эти темы. Я думаю, как только выполним заказ Эндикота, нам всем станет легче.
— Это все, о чем ты думаешь? — спросила Трисия.
— Пока что все, — коротко ответила Шейла. — Если вовремя не отправим грузы, нам не заплатят. А если не заплатят…
— ..то Бель-Тэр придет конец, — закончила за нее Трисия. — Меня это вполне устроит. — Коттон насторожился, поднял голову и пристально посмотрел на дочь, словно сомневаясь, не ослышался ли. — Я даже надеюсь, что так оно и произойдет.
— Замолчи, Трисия.
— Ничего, Шейла. Пусть папа узнает, как мы с Кеном настроены.
— Ну сейчас-то не надо.
— Почему бы и нет? Может, другой такой возможности обсудить семейные дела не подвернется. — Она посмотрела на Коттона. — Мы с Кеном вообще хотели бы продать Бель-Тэр. Было бы неплохо получить свою долю денег и уехать отсюда навсегда.
Шейла опустилась на колени возле кресла отца и взяла его за руки.
— Не волнуйся, папа. Этого никогда не случится. Клянусь тебе!
— Поосторожнее, Шейла, — сказала Трисия. — При всех неприятностях, которые произошли, не думаю, что тебе удастся выполнить заказ в срок.
Шейла поднялась и повернулась лицом к Трисии:
— Удастся! Я выполню заказ. У нас еще есть несколько дней до банковского уведомления.
— Маловато, маловато.
— Достаточно.
— Не думаю. Тем более если случится что-нибудь еще и отсрочит дело.
— Я позабочусь, чтобы не случилось, более того, тянуть до последней минуты не собираюсь. Сегодня произведена инвентаризация на площадке. Я думаю, уже к среде мы сможем погрузить заказ, ждать до следующей недели нет нужды.
Именно этот план она собиралась обсудить с Кэшем. Теперь без его помощи и совета решила делать все на свой страх и риск. И пусть кто-нибудь попробует помешать или заподозрить, что она терпит неудачу.
— Завтра утром я намерена ускорить работы. Начинать будем на час раньше и заканчивать на час позже. С хорошими премиальными, я думаю, люди не будут возражать против сверхурочной работы.
— Оставь организацию работ Кэшу, — сказал Кот-тон, рассеянно потирая ладонью грудь.
Она быстро прикинула: говорить или нет, что уволила Кэша. Решила, что Коттон будет доволен ее разрывом с ним.
— Кэш бригадиром больше не будет. Я его уволила сегодня.
Ее заявление поразило всех троих, особенно Коттона.
— Ты уволила Кэша?!
— Да. Велела ему убираться из Бель-Тэр. Он уедет в течение недели.
— Кэш покидает Бель-Тэр?! — переспросил Коттон.
— Разве ты сам этого не хотел?
— Разумеется, разумеется, — ответил он. — Просто я поражен тем, что он на это согласился.
Ее заявление не вызвало, однако, той реакции, на которую она рассчитывала. Хотелось продолжить эту тему с Коттоном, но Трисия отвлекла ее:
— То есть ты все намерена делать сама?
— Именно так.
Трисия криво усмехнулась:
— Во всяком случае, забавно будет наблюдать за взлетом и падением Шейлы Крэндол. А что касается продажи Бель-Тэр, папа, я не думаю, что у нас остался иной выбор. И у тебя, разумеется. Пойдем, Кен? — Она покинула комнату.
Шейла тоже вышла и позвала миссис Дан.
— Помогите папе подняться в его спальню. Ему пора спать. Он расстроен, так что дайте ему лекарства, пусть на час раньше. Ему надо заснуть.
— Не шуми, Шейла, — сказал он сварливым тоном, поднимаясь из кресла. — Я еще крепко держусь на ногах. Заговорщических планов Трисии и Кена, связанных с Бель-Тэр, недостаточно, чтобы прикончить меня.
— И ты знал об их планах?
Он улыбнулся ей и постучал себя пальцем по виску, подмигнув:
— Я хитрый сукин сын. Научился защищать себя в доках Нового Орлеана. Я все вижу.
— Бель-Тэр — твоя собственность, и никто у тебя ее не отберет.
Он покачал головой в раздумье:
— Пожалуй, Шейла, никто не может владеть Бель-Тэр. Это он владеет нами.
Он позволил миссис Дан увести себя, Шейла смотрела ему вслед. Он выглядел совсем хрупким, шаркая домашними туфлями по холлу. Не хотелось верить в то, что он так ослабел и состарился. Ее отец был сильным. Ничто его не сломит.
