Руки у Ермила долгие, глаза зоркие – сел он сам на мельнице, распустил по округе молодцов. И где прежде не управиться было Ермилу, все теперь зацепилось в один невод. Мужики ровно караси затрепыхались в Ермиловых сетях.
И все было бы хорошо, только не было детей у Ермила. Анфиса совсем опухла от сладкой жизни, колода колодой сделалась.
В доме у ней непорядки, везде грязь, нечисть, работницы не уживаются; сначала, как не доходили Ермиловы глаза, – все ему было ничего.
Покричит иной раз на жену, даст ей тумака и скроется опять по своим делам. Но как осел на месте, видит – из рук вон плохая баба Анфиса. Взяло его зло. Принялся он ее бить. Из синяков не выходит баба.
Сделалось горько Анфисе. Умом она была слабовата. Слова хорошего отроду не слыхала ни от кого. Отец только о том и думал, как бы денег побольше нахапать. Как жива была мать – только и норовила, что сытно съесть да сладко выпить. Так Анфиса и понимала об жизни. «Мужик, – думает, – пусть себе деньги добывает, а я – баба – буду с ним спать, детей рожать, сытно есть, сладко пить и обряжаться».
И как начал бить ее Ермил, подумала, подумала она, – принялась тайком от него водку пить. Напьется, рассолодеет в теле, заляжет ничком в пуховики, – хоть убей ее Ермил, ей все равно, ей пьяной – море по колено. Плюнет Ермил, потемнеет со зла, а сделать ничего не может.
Однако на пятом году родился у них сын, а после первого родился еще сын. Ермил поднялся духом. Если и прежде был он жаден, то как родились дети, совсем остервенился. Ему дела нет, что и у людей есть дети. Он только о том и думает – у людей урвать, а своим детям барское житье изготовить. «Поставлю, – думает, – ребят на ноги, в господа их выведу. Пусть люди глядят, каковы у Ермила сыновья».
Тем местом подошли плохие времена. Недород за недородом, мужики отощали, скотина начала выводиться, господа поразорились, купцы стали барские земли скупать. И всякий купец как сядет на землю, так и норовит свой круг завести. Тесно стало Ермилу, мало показалось ему наживы при новых порядках. Раза два случилось – так даже подставили ему ногу купцы, понес он большой убыток. «Нет, – думает, – не гоже дело, надо от огня подальше».
Навернулся на его счастье покупатель, продал он мельницу, переправил в Москву товар, выручил деньги и съехал в город. И оказалось у него денег пятьдесят тысяч.
И как переезжать Ермилу в город, пришел к нему брат Иван. Зипунишка на нем рваный, лыком подпоясан, лаптишки худые, из лица испитой, виски седастые.
– Что ж, – говорит, – брат Ермил, ты бы поопасался маленько. Посетил меня господь. Коровушка пала, лошаденку свели, старшего сына в солдаты отдали, землю твою душевую старики по злобе на тебя отняли. Не то что подушное платить, и кормиться стало нечем. Сколько годов я к тебе и на глаза не показывался. Вот пришел. Помоги, ради Христа, вызволи из беды.
Сидит Ермил, лавка под ним сукном обита, из себя – щекастый, румяный, на шее цепь золотая, жилетка бархатная, сапоги лощеные, хоть глядись в них.
– У меня, – говорит, – у самого дети. Мне их надо произвесть. Ты бы работал побольше, ан, глядишь, и не пришлось бы христорадничать. Ты отлынивай больше от работы-то!
Повернулся Иван, отер слезы, пошел домой скрепя сердце.
– Бог тебе, – говорит, – судья, Ермил Иваныч.
Думал Ермил воротить брата, да загордился – не поднялся с лавки.
– Ишь, – говорит, – выискался какой. Словно за своим пришел. Небось не отвалилась бы голова в ноги-то поклониться.
Переехал Ермил в город. Купил дом. Хотел было хлебную ссыпку заводить, да видит – плохая стоит торговля. И думает, – что бы с деньгами своими сделать. Посоветовался кой с кем из купцов, присмотрелся; видит – сговорились большие люди, собирают себе со всех концов деньги, раздают эти деньги купцам для оборота. И кто отдает этим людям деньги на руки, пусть сидит сложа руки: поплывет к нему барыш без всяких хлопот. И зовется этот барыш процентом, а люди, которые всем делом ворочают, составляют из себя банк. И таких банков на всю Россию много пооткрывали купцы.
И думает Ермил, в какой ему банк деньги свои положить. Смекнул, видит – самое подходящее дело вложить деньги в такой банк, который больше всех дает барыша. И опять-таки не сразу вложил, а расспросил, как лучше.
