Студенты захлопали. Громче всех — Грейнджер. Ню–ню…
— Долорес, дорогая, ну зачем так сразу?
— Альбус, напомните мне, пожалуйста, сколько лет вы являетесь директором Хогвартса? И за столько лет вы не удосужились решить эту проблему? Вас не волнует судьба учеников? С глаз долой, из сердца вон?
Это кто там подавился? Или не подавился, а пытается скрыть смешок? Снейп? А вот и Флитвик захихикал. И Спраут как–то подозрительно отвернулась. Да и остальные тоже… Хм…
После уроков я осторожненько приступила к осмотру окрестностей своего кабинета, делая временами пометки в блокноте. Пусть думают, что я компромат на директора собираю, а я ориентиры отмечаю. Мне еще Выручай–комнату искать. Послышались шаги и голоса.
— Гарри, может не надо?
Я шмыгнула в нишу и прикрылась гобеленом. По всем законам жанра собеседники остановились точно рядом со мной. Я постаралась дышать потише.
— Рон, как ты можешь так говорить? — это уже Грейнджер. — Конечно, Гарри должен пройти обследование. Мне так стыдно, что я об этом сама не подумала. Вдруг… вдруг у него опухоль мозга! Симптомы похожи. А это очень опасно!
— Гермиона, ну что ты такое говоришь! Какая еще опухоль?!
— Я просто напишу этому целителю и все, — сказал Поттер, — может у меня и нет ничего.
— Правильно, Гарри! Я посмотрела в справочнике, главного целителя действительно зовут Гиппократ Сметвик. А все врачи дают клятву, что не будут вредить своим пациентам. И о неразглашении.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, Рон, подумай, раз его зовут Гиппократ, значит маги знают о великом враче и о его клятве. Профессор Амбридж правильно посоветовала.
— Да что эта жаба понимает!
— Рон Уизли! Как тебе не стыдно! Может, профессор и не очень красивая женщина, но тут она не виновата. А она… она дело говорит. Я просмотрела книги по традициям волшебников, все так и есть. Мне действительно очень повезло, что Малфой мои волосы не подобрал и никакой гадости с ними не сделал. И это самая малость. У волшебников все направлено на защиту. И украшения, и вышивка на мантиях. А мы про это ничего не знаем. Нам заклинания подавай. А если у нас на них сил не хватит? Хочешь сквибом стать? Гарри, ты когда писать целителю будешь, уточни, пожалуйста, как узнать, какие заклинания можно, а какие нельзя тебе использовать. Ну и мне. Это важно!
— Хорошо, Гермиона, напишу. Если мне осмотр назначат, то я и лично спрошу.
— Вот–вот, может и целитель литературу посоветует! Пошли в совятню.
Послышался чей–то стон. Наверное, рыжего. Вот скотина! На себя бы посмотрел, чмо конопатое! А Грейнджер не безнадежна, вон как в новую информацию вцепилась. Будет толк из девочки, не будь я… Долорес Амбридж. Ладно, у нас там Фадж по расписанию. Небось извелся весь в ожидании информации. Вот я ему сейчас и накидаю.
Попудрила нос перед зеркалом, взяла горстку порошка из горшочка, стоящего на каминной полке. Страшно–то как… Нет, вот за каким надо лезть в камин? Ничего попроще не могли придумать, извращенцы? Ладно, деваться все равно некуда, стиснем зубы, зажмурим глаза…
— Кабинет министра! — и вперед.
Ощущение, скажу вам, не для слабонервных. Крутило, мотало и протаскивало. А говорят, дымоходы в Англии узкие, не застрять бы. Тьфу… Наконец все это закончилось, и меня выплюнуло на каминный коврик. Я осторожно открыла один глаз.
— Долли, дорогая! Как я рад тебя видеть!
— Взаимно, — откашлялась я, открывая второй глаз и устраиваясь в кресле у камина.
— Чашечку кофе?
— Не откажусь.
А Фадж вблизи ничего так. Пузатенький такой, уютный. Небось потому и выбрали, что рядом с таким домашним мужичком про всяких Темных Лордов думать не хочется.
— Так как у тебя там дела? — спросил он. — Как Поттер?
— Плохо Поттер, — вздохнула я. — Знаешь, я посоветовала ему обратиться в Мунго.
— Зачем? — выпучил глаза Фадж.
И кто у нас тут жаба, спрашивается?
— Его ни разу не обследовали, представляешь, — сказала я, — а вдруг у мальчишки опухоль мозга? А его не лечат. Тут от Дамблдора мокрого места не останется. А если у него опухоль, то головные боли гарантированы. Я не говорю о том, что некоторые зелья могут и галлюцинации вызывать.
