— Вы тоже никак не затронули вопрос о неуклонном росте иены, — жестко парировал Ямамото. — А ведь при добровольных экспортных ограничениях, которые соблюдают наши компании, это приводит к дополнительному резкому снижению их прибылей. Оба этих фактора заставляют нас переоценить текущую деловую стратегию.
— Однако, мистер Ямамото, — повысил голос экономист, — вы вовсе не собирались добровольно ограничивать экспорт в Америку. Не станете же вы утверждать, что занимались бы подобной благотворительностью, не введи мы соответствующих квот? Когда ваша компания неоднократно и так же «добровольно» передавала права на производство деталей автомашин Тайваню и Корее, разве в действительности это не было вызвано желанием обойти введенные этими странами ограничения на импорт?
— Сэр, мне семьдесят шесть лет, — невозмутимо продолжал японец. — У меня в жизни осталось одно заветное желание — дождаться, когда мой концерн выйдет на десятипроцентный уровень от мирового производства автомобилей. Теперь я сомневаюсь, что доживу до осуществления своей мечты.
— Вы не ответили по существу, — сказал советник, заливаясь краской раздражения.
— Не вижу смысла отвечать на столь оскорбительные выпады, — заявил Нобуо Ямамото. — Репутация «Ямамото Хэви Индастриз» незыблема, и ни вам, ни кому-либо другому не удастся ее поколебать.
Майкл в продолжение всей этой перепалки приглядывался к поведению японцев. Он отметил про себя несколько деталей. Во-первых, было очевидно, что Ямамото выражает мнение всей делегации. Во-вторых, хотя глава электронного концерна пользовался в Японии не меньшим влиянием и уважением, здесь он уступил Нобуо право ведения переговоров. А поскольку для японца его «лицо», или то, с каким почтением и уважением относятся к нему окружающие, имеет невероятно большое значение, над этим стоило призадуматься. Именно Ямамото набирал очки, именно он приобретал еще большие вес и влияние.
А кроме того, Ямамото искусно задавал тон и тонко направлял дискуссию в нужное ему русло. Он желал конфронтации, и он ее получил, играя на узколобом высокомерии американцев. Такая спокойная, внешне нейтральная его речь несла в себе мощный разрушительный заряд. Она была составлена с таким расчетом, чтобы как можно глубже задеть западное самолюбие. Какой-то азиат смеет поучать американцев, как им управлять собственной экономикой! Подобной наглости эти люди стерпеть не могли. Ямамото ненавязчиво спровоцировал их на петушиные наскоки и вдобавок дал почувствовать себя ослами.
Но, как и в любых переговорах, японцы, скорее всего, преследовали не единственную цель. Наверняка за всем этим кроется подоплека, никак не отраженная в повестке дня. И Майкл принялся гадать, в чем она заключается.
Тем временем в спор вступил молодой советник президента.
— Боюсь, вы не учитываете последствий своих действий. Мне непонятна и даже немного страшна ваша готовность вызвать международные осложнения. Ответственность целиком ляжет на вас. Помимо этого, я вынужден заявить, что, если мы не достигнем желаемого компромисса, то рыночные перспективы для японских товаров в нашей стране станут воистину мрачными. Конгресс действительно утвердит обсуждаемый сейчас протекционистский законопроект, и японские автомобили, компьютеры и потребительская электроника повиснут мертвым грузом. Полагаю, нет необходимости объяснять мистеру Ямамото, что Соединенные Штаты остаются пока самым доходным внешним рынком Японии. Представьте, какой хаос вызовет в вашей стране его потеря! А именно это, смею вас заверить, и произойдет, если мы не получим от вас и членов вашей делегации письменного обещания соблюдать отдельные ограничения.
— Я оценил серьезность положения, — ответил Ямамото, холодно взглянув на американца. — И вынужден повторить, что мы отвергаем несправедливые упреки и не несем никакой ответственности за создавшуюся — без всякого нашего участия — обстановку. Однако в качестве дружеской уступки нашим американским партнерам мы согласны на компромисс. Перед вами лежит проект документа...
— Это?! — воскликнул экономист, потрясая скрепленными листами. — Да это просто насмешка! Здесь же оговорено меньше четверти того, что мы требуем!
