…Почему не может быть, собственно говоря?
— Знаете что, Ларион Алексеевич, — сказала Амалия вслух, — я, наверное, должна сейчас нанести визит Левашовым. Вы меня очень обяжете, если присоединитесь ко мне.
— Но Коля не сын Левашовых, — пробормотал студент, с удивлением глядя на собеседницу. — Он…
— Да, я знаю, но он разбился именно у Левашовых. Едемте, я хочу взглянуть на лестницу, где он упал.
— Я и сам упал на ней недавно, — заметил Ларион, — не сильно, конечно, но все же это было неприятно. Может быть, вы даже помните, — прибавил он с надеждой, — вы тогда находились в доме.
На следующий день Амалия приехала к Ломову за четверть часа до назначенного времени, переоделась в костюм для фехтования и взяла шпагу. Первым же выпадом она обезоружила противника и через несколько шагов загнала его в угол.
— Туше! Вы труп, Сергей Васильевич.
Досадуя, что позволил застать себя врасплох, Ломов подобрал свою шпагу и вернулся в исходную позицию. Но, хотя он держался начеку, Амалия и на этот раз едва не обезоружила его.
— Да что с вами такое творится? — изумился Сергей Васильевич после того, как Амалия перешла в нападение и погнала его по залу в манере, которую ни один человек на свете не назвал бы женской. — Корпус, корпус! Следите за левой рукой… А, черт!
Амалия второй раз выбила у него шпагу, которая описала в воздухе высокую дугу и отлетела к окну, и остановилась.
— Что вы стоите — наступайте! — сердито крикнул Ломов.
— Надоело, — ответила Амалия сквозь зубы и села на стул в углу, не выпуская шпаги. Увидев выражение лица баронессы, Сергей Васильевич решил от греха подальше повременить с замечаниями относительно ее стиля нападения.
— Выкладывайте, — просто сказал он.
Ломов был почти уверен, что знает, о чем именно пойдет речь, и чутье его не подвело.
— Слышали, что случилось с Николаем Шаниным? — спросила Амалия.
— Слышал.
— Я вчера встретила Лариона Маслова и поехала к Левашовым, посмотреть, где все произошло, — сказала Амалия.
— Вы ведь были у них в доме и видели эту лестницу, — напомнил Ломов. — Как и я.
— Да, но тогда я к ней не присматривалась. Сейчас — другое дело.
— И что же?
— Лестница действительно не слишком удачная. Высокая, крутая, упасть с нее вполне можно. Но…
— Продолжайте, — бесстрастно велел собеседник баронессы.
— А смысл? У меня ничего нет. — Амалия раздраженно повела плечами. — Можно надеть чужое подвенечное платье и умереть от остановки сердца. Можно упасть с лестницы и разбиться. Кто сказал, что нельзя?
— Вы, — отозвался Сергей Васильевич и, прищурившись, мягко добавил: — я ведь не ошибаюсь?
Кусая губы, Амалия постукивала кончиком шпаги о пол.
— Профессор Ортенберг должен был ехать в Данию, — промолвила она наконец. — Теперь он остается в Петербурге, чтобы изучить, как он выражается, «совершенно исключительный случай двойного ясновидения». Графиня Хвостова в экстазе. — Амалия поморщилась. — Уже давно у петербургского общества не было таких развлечений… Графиня и мне прислала приглашение на очередной вечер, а я не хочу туда идти. Боюсь, что наговорю всем дерзостей.
— Ну так не ходите, — заметил Ломов. — И вообще забудьте об этой истории. Нам с вами со дня на день прикажут отплыть, и неизвестно, когда мы вернемся и вернемся ли вообще. Стоит ли сейчас забивать себе голову посторонними предметами?
— Стоит, тем более что это моя собственная голова, — колюче отозвалась Амалия. — Я хотела вчера поговорить с Оленькой, но она отказалась под тем предлогом, что плохо себя чувствует. По-моему, она что-то скрывает. Или скрывает, или недоговаривает, или что-то еще — я уже в первую нашу встречу заметила, что она слишком напряжена для человека с чистой совестью.
— А поручик?
— Не знаю. Ларион Маслов сказал, что Арсений выглядел совершенно ошеломленным, когда увидел Колю у основания лестницы.
— А на свидетельство студента можно положиться? По-моему, этот молодой человек склонен прихвастнуть.
— По словам Володи, все были изумлены, и поручик не исключение. Так что Ларион ничего не выдумывал.
— Вы и с Володей успели поговорить?
— Конечно. Я отправилась в госпиталь, чтобы узнать, придет ли его брат в себя и можно ли будет задать ему несколько вопросов. Врачи не смогли сказать мне ничего определенного. Тяжелое состояние, больной без сознания, надежда еще есть, но она невелика, и все в таком же духе. Его брат сидел возле постели, и я побеседовала с ним. Среди прочего Володя подтвердил, что после того, как Коля вышел, никто не покидал гостиную. Так что даже если бы кому-нибудь из присутствующих взбрело в голову столкнуть его брата с лестницы, он просто физически не имел такой возможности.
