— Да. Потом Лизу нашли мертвой, и я узнала, что она должна была унаследовать состояние своей бабушки. Так как Лизы больше нет, состояние отойдет сестре.
— Что наводит на определенные мысли. Допустим, Оленька выдумала сон, собираясь избавиться от Лизы. Но…
— Откуда она могла знать, что Лиза отправится на чердак, чтобы найти платье для постановки «Женитьбы», и что платье окажется подвенечным? Конечно, можно списать все на случайное совпадение, но… но…
— И тем не менее совпадения случаются, — вздохнул Ломов. — Вообразите, я как-то раз шел по Фурштатской и без всякой видимой связи вспомнил об одном человеке, которого не видел лет десять. Свернул на Литейный проспект и вижу, что тот самый человек идет мне навстречу, а ведь он даже не жил в Петербурге.
— Хорошо, пусть будет совпадение, — проговорила Амалия с раздражением, которое не шло ни к ее тонкому лицу, ни к ее изысканным манерам. — О преступлении, судя по всему, речи не идет. Лиза просто надела подвенечное платье, увидела себя в зеркале, испугалась, ее сразил сердечный приступ, и она умерла. В пользу данной версии вроде бы говорит то, что по некоторым признакам, у Лизы были проблемы с сердцем, как и у ее бабушки. Таким образом, вся история только внешне кажется таинственной, хотя на самом деле все просто. Одна увидела странный сон, другой вообразил, что его сон был таким же, третья случайно нашла платье, похожее на то, которое фигурировало во сне, и умерла от естественных причин. Если бы на этом все кончилось, — продолжала Амалия, хмурясь, — поверьте, Сергей Васильевич, я бы удовольствовалась теми объяснениями, которые у меня были, и не стала бы задумываться, почему бабушка все-таки прожила около 50 лет, а внучка — только 20.
— Ага, — со значением промолвил Ломов. — Вы тоже об этом подумали?
— Я много о чем думала, — отозвалась его собеседница. — Например, я позаботилась навести справки о Ларионе Маслове, но он действительно оказался сыном близкого друга Кирилла Степановича. Старший Маслов происходил из почтенной, но разорившейся семьи, да вдобавок ко всему женился на бесприданнице. Был он, что называется, подвижник, человек с идеалами, во время эпидемии боролся с холерой и, к сожалению, проиграл. Он, жена и двое младших детей заболели холерой и умерли, а Ларион выжил. Какое-то время им занимались родственники, а потом Кирилл Степанович забрал его к себе. Ларион рос с его дочерьми, и Левашовы стали для него второй семьей, поэтому его слова о том, что никто не мог желать Лизе зла, приобретают особую ценность. Если бы что-то такое было, он бы наверняка это заметил.
— А я считаю, что не заметил бы, — парировал Сергей Васильевич. — По правде говоря, госпожа баронесса, я не наводил справок об этом молодом человеке, но лично мне кажется, что он не способен видеть дальше своего носа. Считайте это моим личным впечатлением.
— Думаете, Оленька все-таки могла злоумышлять против сестры?
— Не знаю, но меня настораживает денежный мотив. — Ломов поморщился. — Простите, я, кажется, перебил вас…
— Ничего. Я собиралась сказать, что первый сон и его последствия еще можно как-то рационально объяснить. И тут выясняется, что был еще один сон.
— Который видели те же самые люди и опять в одно и то же время, — пробормотал Сергей Васильевич.
— Совершенно верно, причем второй сон также заканчивается гибелью человека. Причем на этот раз его смерть не принесет никакой выгоды никому из тех, кому сон привиделся. Да, Шанины являются родственниками Варвары Дмитриевны, но ни она, ни ее близкие не получат ни гроша, даже если вся семья исчезнет.
— Да уж, второй сон путает все карты, — усмехнулся Ломов. — И как же вы его объясняете?
— Никак. У меня вообще нет объяснения. — Амалия умолкла, покусывая губы. — Я вижу, что происходит нечто странное, но все попытки истолковать его с точки зрения здравого смысла проваливаются. Получается, что…
— Что надо отказаться от здравого смысла и смириться, — закончил за нее Сергей Васильевич. — Принять происходящее как данность, но вы не можете, не так ли, Амалия Константиновна?
— А вы можете? — вопросом на вопрос ответила его собеседница.
