Юля сняла пальто, прошла в комнату и включила телевизор. По НТВ показывали «Кобру» со Сталлоне, подругу героя играла Бриджит Нильсен. Как всегда очаровательная, стильная, умудряющаяся казаться безумно привлекательной даже в дурацкой больничной пижаме в горошек. Впрочем, пижама выглядела так, словно над ее созданием трудились знаменитейшие французские кутюрье. Или дело было не в пижаме, а в Бриджиткиных стройных бедрах и длинных ногах? Юлька перевела взгляд на свои колени. Свежая стрелка спустилась уже до самой щиколотки, а на том месте, куда вонзился шип от розы, теперь красовалась огромная дыра, пересеченная несколькими тоненькими капроновыми нитями. «Санпеллегрино» — прочные, как истинные чувства!» — печально констатировала Юля. Она задрала подол и провела ладонями по бедрам, скатывая то, что осталось от колготок, в тугую трубочку.
Ну, и Бог с ними, с этими чувствами! Наверное, правда, что есть женщины, которым предназначено судьбой лишь мыкаться всю жизнь в поисках любви. Сейчас важно хотя бы не потерять лицо. Да и потом, не обязательно же предъявлять коллегам «Селезнева» каждый день? Сергею вполне достаточно будет показаться еще пару раз, а потом можно потянуть время, рассказывая про очередные съемки в Италии, Испании, да хоть в Антарктиде!..
И все-таки какая это была удача — найти Палаткина. Мало того, что он похож, он еще и превосходно играет. Пусть теперь все, кто смеялся над ней и, наверное, выразительно покручивал пальцем у виска, увидят не просто Селезнева, а Селезнева влюбленного! Значит, самой следует быть спокойной, снисходительной к его горячности и абсолютно уверенной в собственной привлекательности. Сережа поможет, Сережа подыграет! Но все-таки нужно помочь ему и внешне быть безукоризненной.
Юля подошла к шифоньеру и начала перебирать плечики с одеждой. Вот оливковый кардиган, такой привычный и пушистый, но совершенно не подходящий по цвету. Она вспомнила, как однажды пришла в нем на девичник перед свадьбой одной из бывших одноклассниц. Она сидела в кресле возле торшера, закутавшись в него по самые уши, а уже слегка пьяненькие девчонки ужасались и говорили, что лицо у нее, как у мертвеца. Нет, для счастливой любовницы Селезнева это не подойдет… Вот некогда любимые черные габардиновые брюки, форму они еще держат, но кое-где ткань уже покрылась мелкими скатанными шариками. Обрезай не обрезай, все равно прежнего вида уже не будет. Юлька немного подумала и перевесила плечики с брюками к правой стенке шифоньера. Следующей в «резервации» оказалась креповая юбка, немного узковатая в бедрах. Черное шелковое платье, в котором она была в «Старом замке», Юля хотела было пропустить, не рассматривая. Действительно, зачем выискивать на нем дефекты? Вещь абсолютно новая, красивая, элегантная… И все же что-то заставило ее остановиться. Холодный шелк мягкими волнами обвивал ее кисть, на пике волн колыхались изменчивые блики, от ткани еще исходил слабый аромат духов. Она быстро скинула свое рабочее платьишко с двойным рядом мелких черных пуговичек, лифчик на широких бретельках и скользнула в шелестящую кипу шелка, как в воду. От того ли, что на ней не было колготок, или, может быть, от того, что тело все еще хранило уютную теплоту джерси, но ощущение показалось Юльке совершенно необычным. Как будто бы она вошла в лифт, который тут же полетел вниз, и возникло это особое чувство невесомости. Ткань мягко приникала к коже, касалась колен и живота, ласково струилась по груди. Юля сделала несколько шагов по направлению к зеркалу и увидела, как натянувшийся шелк послушно придал ее бедрам античные формы. Ключицы воображаемой любовницы Селезнева совсем не казались ей острыми, наоборот, они смотрелись великолепно, изящные, словно прочерченные мгновенным движением тонюсенького пера. Она глубоко вдохнула и постаралась придать лицу выражение легкой надменности. Надменности не получилось, но зато губы изогнулись как-то капризно. «Наверное, это должно выглядеть волнующе, — подумала Юлька, с холодным любопытством разглядывая собственное отражение, точно интересный экспонат в музее. — Если добавить немного коричневых теней в уголках глаз и накрасить губы помадой винного оттенка, то будет, пожалуй, совсем хорошо. Конечно, до той, настоящей его любовницы, которая была в ночном клубе, — далеко, но все равно очень даже неплохо!»
