На самом деле все получилось даже лучше, чем он предполагал, если не считать этого чуть не случившегося прокола с гаишником. Классно вышло бы, если бы пришлось показывать ему права со своей настоящей фамилией! Но, к счастью, все окончилось благополучно. Юля просто светилась от радости и смотрела на него так, что не оставалось сомнений: она тоже что-то чувствует. И было небо со звездами, как по заказу, и белый снежок под ногами, и ее развевающиеся по ветру волосы. Правда, немного испортила настроение эта ее фраза: «Я продолжаю во всем винить Селезнева». Но Сергей успокоил себя тем, что еще «не вечер» и вовсе не обязательно прямо сейчас раскрывать карты…
Над тем, что пора «раскрыть карты», он теперь думал все чаще и чаще: и когда они вместе с Юлей ехали куда-нибудь в машине, и когда он привычным уже движением убирал каштановую прядь волос с ее виска. Но однажды он на самом деле чуть не решился. Они тогда разбирали принесенные ею журналы и газеты с его многочисленными интервью. К походу в ресторан требовалось как следует «подготовиться», и бедная девочка приволокла всю эту гору макулатуры для того, чтобы он смог выглядеть достойно и, не дай Бог, не опозорился. Сергей перелистывал журналы с неподдельным интересом. Если в начале своей карьеры он внимательно прочитывал все, что появлялось о нем в прессе, то потом напрочь забросил это «черное» дело, и теперь с удивлением узнавал о себе сногсшибательные подробности. Юля сидела на полу рядом с ним, подтянув колени к подбородку. На ней были точно такие же светлые джинсы и черная водолазка, как в тот день на Ларисе. Но она была совсем другой… И Селезнев просто таял от нежности, переполнявшей его сердце. Ему казалось невыносимым и дальше врать ей, милой, близкой, смотрящей на него ласковыми и задумчивыми глазами.
— Слушай, Юль, — он захлопнул очередной журнал и отбросил его в сторону, — а что бы ты сделала, если бы познакомилась с настоящим Селезневым?
— А ты что, можешь это мне устроить? — усмехнулась она, по-прежнему не поднимая подбородка от колен.
— Ну, а если могу?
— Я бы, наверное, побыстрее постаралась оказаться от него подальше. Этот человек приносит мне несчастье. Пусть даже на самом деле он распрекрасный и замечательный…
… Еще одну попытку он сделал в тот день, когда они готовились встречать гостей дома. Но на этот раз Юля очень некстати заговорила о своем бывшем возлюбленном. Сергей опять промолчал. Но тем же вечером, впервые целуя ее по-настоящему и чувствуя ее долгожданную, упоительную близость, он понял, что уже ни за что на свете не отдаст Юлю никакому Коротецкому и все-таки расскажет ей правду…
* * *
Еще не разлепив чуть припухших век и, в общем-то, толком не проснувшись, Сергей похлопал рукою по кровати рядом с собой. Ладонь мягко шлепнула о теплое голое плечо. Он все так же, не открывая глаз, улыбнулся. Эта недавно появившаяся привычка спросонья проверять, не потерялась ли Юлька, смешила не только его самого, но и ее. Но если обычно Селезнев просыпался от того, что она уже ворочалась в кровати, разрываясь между неодолимым желанием заснуть, натянув одеяло до самых ушей, и чувством долга, трубно призывающим ее отправляться на работу, то сегодня он первым услышал будильник! А может быть, просто первым на него среагировал? Во всяком случае, Юля старательно делала вид, что пребывает в глубоком сне и на мелко вибрирующую кнопочку нажать просто не в состоянии. Сергей приподнялся на локте, перегнулся через ее неподвижное тело и потянулся к тумбочке.
— Ну, ты и медвежуть! — донесся недовольный, ворчливый голос из-под одеяла. — Может быть, это мерзкое дребезжание я еще бы и пережила, но вот твою неуклюжесть! Ты же меня просто сплюснул!
— Вставай, засоня, — он отогнул край одеяла и звонко чмокнул ее в плечо.
— И не подумаю! У меня сегодня отгул, так что спать я буду как минимум до девяти утра.
— А как максимум?
— А как максимум до пятнадцати минут десятого…
— Ну, тогда поднимайся, уже половина. И к тому же ты уже не спишь.
Юлька пробормотала еще что-то невнятное и села на кровати, положив голову на колени и, видимо, собираясь досыпать. Но ресницы ее уже начинали нетерпеливо подрагивать, и Сергей понял, что она просто изображает невыспавшуюся, несчастную работницу финансовой сферы. Он тихонько погладил ее худенький острый локоть и пробежался пальцами вниз, от колена к щиколотке. Голая нога дернулась, Юлька вытянула вперед руки с растопыренными пальцами и с наслаждением потянулась.
