Зеркало-2. Файл №381 - страница 22
— Каких служебных полномочий, Скалли? — напарник Малдер сама невинность.
— Малдер, прекрати. Нет, правда, я ценю твой порыв — ради меня…
— Угу. Хорошо хоть, догадалась, что я все это — ради тебя. Нет, и ради дела, само собой. Но прежде всего, ты права, ради тебя. Должно было это сдвинуться с мертвой точки! А то превратилась бог знает во что. Себя со стороны не видишь!
— Спасибо, Малдер. Нет, я без сарказма. Правда, спасибо. Но ведь, по большому счету, глупость, глупость!
— Иной раз, напарник, лучше совершить глупость… которую впоследствии можно исправить… чем не совершать ничего.
— Сомнительная доктрина. Не для агента ФБР, превышающего служебные полномочия.
— Ска-а-али! Я ж тебе и толкую! Откуда ты взяла, что я тряс перед этим хитро-желтым значком ФБР?!
— Т-то есть? А кем ты представился?
— Никем… — невинность, сама невинность. — Просто вошел, увидел, дал по башке. И вот… привез.
— К нам! В Бюро!
— А откуда и зачем ему знать, что он, бастард, у нас, в Бюро? Я ему тряпочку на глаза, узенькую такую. И скотчем поверх… А камера временного содержания — она просто камера, без табличек «ФБР». Табурет, тумбочка, топчан, зеркальце…
— Малдер!
— Скалли? Да не вздрагивай ты! Все о'кей!
— Что о'кей?! А допрашивать? В качестве кого ты, например, станешь его допрашивать?
— Да не буду я его допрашивать! Пусть просто посидит! И пусть его начнут искать. Скажем, братик средний начнет искать. А начнет. По моим прикидкам, очередная сделка должна случиться через три дня. Галлюциноген на чемодан. За три дня младший братик в камере и проголодаться по-настоящему не успеет. Во всяком случае, с голода не помрет. А Э-Ван готов принять чемодан только от Сань-Вана. Брат от брата. Слишком много у них, у Триады, поставлено на карту, чтобы довериться постороннему. Так что известное шевеление мы будем наблюдать. И действовать соответственно. Расследование-то продолжается!
— Твоими бы устами, Малдер! По-моему, расследование давно и сознательно свернуто. И не по нашей воле.
— Но в нашей воле продолжить наше расследование, невзирая на…
— И это ты называешь нашим расследованием?
— Знаешь… Можно ли сделать вывод, что наше расследование подобно порнографии — мы не можем дать ей определения, но узнаем, когда ее видим?
— Конечно, нет!
— А вот и да! Конечно, да!
— И в итоге? Имею в виду, через три дня, которые ты обозначил.
— Что — в итоге?! Триада расшевелится, наделает глупостей. Мы их всех хватаем — на законных основаниях.
— А Сань-Ван? Узник, так сказать?
— А… выпускаем! Через те же три дня. Никаких официальных извинений, к черту формальности. Захожу в камеру, даю ему по башке, запихиваю в багажник, вывожу на пустырь, вышвыриваю. И подоспевшие агенты ФБР, совершенно случайно оказавшиеся неподалеку, тут же берут его за шкирку. Теперь уже на законных основаниях, основываясь на оперативных данных, обретенных в эти три дня. Ну, далее по схеме: вы имеете право хранить молчание, вы имеете право на адвоката, вы имеете право… Имеете, имеете. Но! Не можете.
— И помощник директора ФБР, мистер Скиннер заранее санкционирует весь твой, с позволения сказать, план действий.
— Да пошел он!
— Он не пойдет. А вот послать… и тебя, и меня — проще простого.
— Не-ет, теперь уже не просто! Теперь ему сложно послать — и тебя, и меня! Я как его подопечный наломал столько дров, что теперь он вынужден ждать и надеяться — вдруг да сложит агент Малдер из них какое-то подобие хижины. Тогда можно доложиться в штаб-квартиру, в Вашингтон: операция успешно завершена, особо отличившиеся будут, как минимум, прощены. А если не сложится хижина, то рухнувшие бревна-дрова погребут под собой и старину Уолтера. Так станет ли он форсировать собственное погребение? Нет. Дождется финиша. Пусть промежуточного.
