— Хочу!
— Сейчас сделаем.
Мужик оказался сговорчивым. Сунул в карман купюру и сказал только.
— А мне чего… Плывите. Только назад привяжите потом.
Лодка отчалила от мостика. Соболь и Гром заметались по берегу.
— Упустили! Я так и знал, что какое-нибудь происшествие будет! Что предлагаешь?
Гром секунду поразмышлял.
— Может вплавь?
— С ума сошел, да? Еще варианты есть?
— Нету.
— Тогда молчи лучше.
Они побежали к рыбаку, который тащил на кукане два десятка крупных рыбин.
— Эй, мужик, где тут можно лодку раздобыть?
Рыбак подозрительно посмотрел на них.
— Что-то всем сразу лодки на ночь глядя понадобились… Только что парень с девкой забрали. Влюбленные. И вам тоже лодка… А вы, что, шпионите за ними, что ли?
Гром насупился.
— Ты, рыболов — спортсмен версиями не разбрасывайся. Объясняю — мне и моему приятелю нужна лодка, а для чего, тебя не касается. Нет, значит так и скажи.
Мужик поразмыслил чуток и на его лице замаячила гаденькая ухмылочка.
— А..! Вон оно что! А я сразу и не догадался. Тебе и приятелю! Теперь понял. А лодки и нету! Но можно плот приспособить. Вон там, по берегу найдете.
Из темноты доносился плеск весел. Ориентируясь на слух агенты пошли вдоль берега. Метров через пятьдесят Соболь споткнулся о бревна.
— Слышь, вот он, плот! Помогай!
Вдвоем они столкнули небольшой плот в воду и поплыли по течению.
Гром почесал затылок.
— Что-то мне этот рыбачок не понравился. Он что там имел в виду насчет приспособить? Если только это то, о чем я сейчас подумал, так я ему когда вернемся башку оторву!
— Можешь приступать прямо сейчас. Именно это он и имел в виду.
Тихая ночь обнимала Сибирск, тайгу, реку. Опустив руку в ласковую теплую воду, Кэтрин наслаждалась неуловимо плавным движением лодки.
— Я люблю русскую культуру. В колледже читала книги Толстого, Достоевского. Очень нравится музыка Чайковского.
— А я люблю американскую культуру. Хот-доги, гамбургеры, чипсы.
Послышался смех.
— Гамбургеры — это американская культура?
— Ну, хорошо… Мне нравится, например Теодор Драйзер. Его «Американская трагедия».
— Хорошая книга. А из композиторов ты кого знаешь?
Последовало молчание.
— Из композиторов… А как тебе сегодняшнее утро?
Снова смех.
— Жаль, что ты не видел лица наших! Они были в восторге!
— Хочешь, я буду так будить тебя каждое утро?
— Ты с ума сошел! Меня же выгонят из лагеря!
— Хорошо, не буду. Я не хочу, чтобы ты уезжала.
Наступила продолжительная тишина. Соболь навострил уши.
— Что они там делают?
— Не догадываешься? Трахаются.
— Нашли место.
— Самое место и есть. Похоже ничего интересного сегодня уже не будет. Поворачивай к берегу.
— А ты не скажешь как?
— Ты, что, не взял шест!?
— А ты?
Плот неторопливо плыл по речке. Голоса постепенно удалились и стихли.
С каждым километром река становилась шире и спокойнее. Пытаясь подгрести к берегу Гром огромными ладонями будто ластами пенил воду и громко сопел. Соболь раздраженно сказал ему из темноты.
— Ну и что ты делаешь?!
— Я-то делаю. Это ты сачкуешь. К берегу гребу.
— И где, по-твоему берег?
Гром огляделся. Вокруг была полнейшая тьма и тишина. Создавалось впечатление полета в невесомости, когда невозможно определить где право и лево, верх и низ.
У Грома закружилась голова. Он протянул руку и схватился за что-то большое и мягкое. Мягкое возмутилось.
— Ты что делаешь?! Спятил?
— А что это такое?
— Задница моя, вот что!
— А я подумал лицо. Прости, напарник!
Под утро плот прибило к обрывистому берегу в пятнадцати километрах от Сибирска. Промокшие и продрогшие агенты выжали одежду, вылили из ботинок воду. Стуча зубами Гром сказал.
— Вернемся, точно морду рыбачку начищу! Это он во всем виноват.
На что Соболь ответил как всегда коротко и ясно.
— Ясное дело, он! А кто же еще-то?!
Агентурное наблюдение № 8
США. Автодорога Вашингтон-Аннаполис. Салон «Кадиллака» Разговор невыясненного объекта с руководителем Управления тайных операций ЦРУ.
— Соглашайтесь! Без помощника мне не обойтись! Уж лучше заполучить вашего человека, чем кого-то со стороны. Что для вас значит какой-то единичный агент в Китае? У вас их там, наверное, десятки если не сотни! Одним больше, одним меньше. Уверен, что он не из тех, кто держит на себе всю агентурную сеть в Поднебесной. В конце концов, без жертв победы не бывает.
